-Невс, кто там опять прыготней занимается? - он лениво потянулся.
- Пры-ужки на батуде подпадают под кра-усный или ора-унжевый код? - голос Невса был так вежлив, что сразу становилось понятно, издевается гад рыжий.
Ло встал, лениво побрел к арене, на которой батуды и стояли, раздумывая, как перефразировать приказ. Чтобы и бесконечную хохму в канале отключить и Невсом, как справочным ресурсом, пользоваться. На батудах прыгали двое: Сломанный Нож и пацаненок лет десяти. Причем оба были одеты только в набедренные повязки, и поэтому «фартучки» с бахромой взлетали вверх, открывая полосу ткани, протянутую между ног. Сломанный Нож чуть согнул ноги, погасившись, и спрыгнул на арену. Мальчишка продолжал прыгать, сверкая голыми пятками и радостно улыбаясь.
- Пусть мой брат простит меня, что помешал ему отдыхать, - извинился индеец. Ло слегка пожал плечами, мол, ерунда, он смотрел на мальчишку, а тот вдруг стал резко сгибать ноги в верхней точке прыжка. Худые коленки оказывались на уровне плеч. Командир рассмеялся:
- Прыгает как кузнечик!
Нож обернулся, посмотрел на мальчишку и кивнул:
- Спасибо! Ты дал ему хорошее имя! Сломанный Нож хотел просить тебя об этом, но когда уинкте делает это без просьбы, духи радуются и благосклонно смотрят на мальчика, - индеец отошел к краю арены и вернулся с плотно свернутым тючком. - Прими в благодарность шкуру бизона, моя сестра очень хорошо умеет их выделывать.
Положил подарок у ног совершенно офигевшего Ло, помог мальчишке слезть с высокого края батуда и они ушли.
Сонка потрясли за плечо, над ним стоял командир, с каким-то ошарашенным видом:
- Сонк, кто такие - уинкте?
- Шаманы. Голубые, - Сонк зевнул, похлопал глазами на выпавшего в осадок шефа. - А что?
***
Сидя за столом в своем фургоне, Джонатан неодобрительно выговаривал Сонку:
- Разве можно вот так в лоб?!
- А разве можно человеку спросонок вот такие вопросы задавать?! - парень тер уши, и считать себя виновным в командирском стрессе отказывался напрочь. - Ненавижу днем спать, особенно в жару, потом голова дурная.
- Чего в палатку не пошел, там кондей и места много…
- Сегодня очередь Марьи и Кианга…хм, прохлаждаться, - больше пояснений не требовалось, мешать молодоженам - последнее дело.
-Ладно, рассказывай подробно, что там с этими уинкте, - прервал левые разговоры Ло.
- Каждый будущий воин ищет видений, обычно первый раз лет в пятнадцать. Через эти видения некоторые узнают, что должны надеть женское платье, делать женские дела и жить как женщины. Тогда они проживут долгую жизнь, а если нет, то быстро умрут…
- И какой процент исполняемости? - не удержался Джонатан.
- Сотка, без вариантов… - пожал плечами Сонк. - Они жили в отдельных типи на краю деревни, ну тут живут, - увидев, что народ не впечатлился, пояснил. - Край деревни это очень почетное место, если кто не помнит. При встрече они называли друг друга сестрами. Считалось, что любой уинкте куда искуснее в вышивании, чем настоящая женщина, поэтому их изделия ценились очень высоко. Так как уинкте получал знак во сне, то он считался не просто человеком, а шаманом, носителем Тайны и пользовался особым уважением. Считалось, что мальчик, которому даст имя уинкте, вырастет без болезней. Мужчины часто приносили им подарки и обеспечивали их мясом, надеясь, что в будущем уинкте согласится дать их сыновьям счастливое имя. Девочкам они имен никогда не давали.
- А мужья у этих «дам», были? - уточнил Ло.
- Были, - кивнул Сонк. - И если к самим уинкте относились уважительно и с опаской, то их мужей осуждали. Считали, что после смерти их души попадут не в страну вечной охоты, как души уважаемых воинов, а поселяется с душами убийц и будут там мучиться.
-То есть сами эти уинкте все в шоколаде, а их мужья дерьмо? - изумился Ло.
- Да уж, логика железобетонная! - поддержал его Джонатан. - И как всегда двойной стандарт.
-Это что, и Желчь с Токей Ито тоже меня считают этим уинкте? - поморщился Ло.
- Это вряд ли, - покачал головой аналитик. - Желчь с нами много времени провел, успел присмотреться, а Токей Ито знает, что такое сценический образ…
-Только вы Сломанному Ножу не говорите, что он ошибся, - посоветовал молодой индеец. - А какое имя-то дал?
-Прыгает Как Кузнечик…- Ло фыркнул глядя на смеющихся собеседников. - Пацан худой, но жилистый, прыгает, колени выше плеч! Ну, чистый кузнечик!
-Отличное имя! - успокоил командира Сонк. - Тем более оно промежуточное, вырастет - другое дадут.
-Слушай, а Желчь Ножу все объяснит, и неприятно будет…- засомневался Джонатан.
- Не-е-е-е, - парень замахал ладонью. - Наречение имени это закрытая инфа. Они и оделись как на пляж чтобы ни кто не понял куда идут на самом деле.
- Верней разделись, - усмехнулся Ло и поделился наблюдениями. - У Ножа тело прокачано неслабо, жилистый и гибкий, лишнего «мяса» нет совсем.
- Кто дал имя, никогда не спрашивают и не рассказывают, так что всё путем, - индеец пожал плечами. - А и узнает, так кто ему доктор?!
- Я доктор! А кстати, куда они дальше пошли? Невс?
- На на-уш пляж, - неожиданно выдало из окна, на которое вспрыгнул рыжий. - Ре-ушил нашу тропу еще ра-уз пройти и на та-урзанке покататься. Ему, видать, по-унравилось…
Джонатан, глядя вслед уходящему Сонку, кивнул головой и признал:
-Вовремя ты общую связь отрубил. Наши-то ладно, поржали бы, да и все, а остальным все это объяснять пришлось бы…
Если вы думаете, что вечернее представление началось без аврала, то вы глубоко ошибаетесь! Инициатором и главной движущей, или верней, пинающей силой выступил всеми уважаемый шталмейстер. Федор Артемьич весьма скептически осмотрел сооружение из брусьев и накинутой на них шторы. Его можно было понять, Марье, например, эта инсталляция напоминала малинового шарпея из бархата. Штора была рассчитана на полноценный форганг, а не эту мелкую пародию, и складок получилось многовато.
Мужики посмотрели, пожали плечами и решили, что вышло, то и ладно. Но содиректор возмутился и рассказал всем желающим, и не очень желающим, что эту, это…Хмм… Покосился на очень заинтересованную внучку, вежливого слова не подобрал и перешел на язык жестов: выписал в воздухе сложную фигуру, почему-то показавшуюся всем ну очень нецензурной.
Приказал натянуть между брусьями и фургонами два троса и растянуть на них занавес. Получился такой себе крытый тоннельчик, доходящий почти до входа в цирковой двор. Но на этом созидательная деятельность не закончилась. Всем еще раз доходчиво объяснили, какие они сволочи, что отправили к хренам в тот Сиэтл складные трибуны. А сами теперь туда и ехать не собираются! А тут зрителей рассадить некуда. На вопрос, кто эти трибуны монтировал бы, ответ последовал ожидаемый - те, кто и разбирал! Не развалились бы! А теперь быстренько настрогать колышков и вбить их на расстоянии двух метров от арены. Два метра это сколько? А вот столько! Не два?! Так будет два! И мухой мне! Большие черные «мухи» пожали плечами и пошли в лагерь, к кузнецу, он мужик тертый - у него все есть. О, и металлические штыри нашлись, а то колышки всякие…
Эни тоже «мухой» сбегала за лентами, чтобы на те колышки навязать и огородить ими посадочные места. Ибо нефиг на арену лезть, а не огородишь, так и влезут вместе с ковриками. Барьер от сцены отсоединяли уже ходоки, и оттаскивали еще дальше, организовывая сидячие места сразу за «лежачими». Радиусные «сидения» разбавили скамейки, стулья и даже плетеные кресла водителей фургонов, несмотря на обрезанные ножки. Получилось довольно пестренько. Яркие ленты по кругу, красный бархат барьера и разноцветье разнокалиберных стульев. Глядя на эту красоту, Федор поморщился так, как будто ему скормили кило лимонов. Махнул рукой и ушел переодеваться, бормоча под нос что-то неразборчивое, но весьма возмущенное. Сашка и Дени еще раз проверили все растяжки и крепления и очень понадеялись, что полный штиль сохранится до конца представления, и деревья вокруг останутся такими же неподвижными.