Два китайца в четыре руки месили «тесто». Марье казалось, что ее сначала превратили в бесформенный ком, а потом вылепили заново. В улучшенном варианте. Причем эти двое не обращали никакого внимания на пациентку, а активно обменивались профессиональными секретами.
- Марь, - Ло прикрыл женщину теплым пледом, - мне показалось или ты танцевала, войдя в темп?
- Мне вот показалось, - вздохнула Марья, - что это было проявление моего семейного подарочка. Не во всю мощь, конечно, а так, слегонца.
- Думаешь? - засомневался командир.
- Чувствую, - фыркнула женщина. - Так хреново после темпа никогда не бывало, и чтобы такая крепатура… Да еще и сил нет.
- Ну, боль-то мы тебе купировали, - покивал Ло, кося под доброго доктора, - да и силы восстановить поможем. Кианг, сегодня еще пару раз нужно будет втереть мазь, равномерненько по всему корпусу.
- Нужно малярный валик сделать, меховой, - фыркнула Марья. - Быстро и равномерно получится.
- Теть Марь, - в филиал больнички заглянула Стаси, - там пришли. Все такие важные…
- К кому пришли, - уточнил Ло.
-Ну, так к тете же! - удивилась его непонятливости девочка и ускакала.
Тетя, завернутая в плед, посмотрев по очереди на мужчин, поинтересовалась:
- Шо, таки перепеленаться и соорудить тогу посла?
- Обойдутся. - Ло фыркнул и сказал Киангу. - Тащи ее домой, а я объясню делегации, что после процедур тебе нужно полежать немного…
Кианг нес завернутую в простыню Марью через двор, а она играла на публику, верней, на индейских вождей. Растеклась по широкой груди мужа, положив голову ему на плечо, и вслушивалась в чувства гостей. Как она и ожидала, раскаяния никто не испытывал, а вот злобненькое удовольствие было неожиданным. Посмотрела сквозь ресницы и встретилась взглядом с Францем. Тот быстро отвернулся, якобы заинтересовавшись самоваром. А Марья мгновенно пришла в нужное состояние души, чтобы суметь сделать гадость, то есть разозлилась. И по тому, как застыл Францушка, поняла, что месть удалась! Австриец стоял, онемев, и смотрел, как на столе, где еще секунду назад стоял блестящий самовар, теперь торчала обезьяна. Выставив огромный красный зад, она через плечо скалилась в улыбке. Франц медленно закрыл глаза, посчитал до пяти и с опаской открыл. Обезьяна исчезла, а самовар, как ни в чем не бывало, сверкал начищенными боками.
- Ну и что ты сотворила? - с любопытством поинтересовался Кианг у довольно лыбящейся жены. Получил ответ и захохотал, зарывшись лицом в подушку. Смех услышали бы все находящиеся во дворе, и он явно показался бы им неуместным. - Знаешь, тебя опасно злить, - констатировал китаец, отсмеявшись. Марья потупилась и попыталась изобразить девочку-цветочек. Не получилось, уж слишком довольной выглядела.
Она появилась во дворе, пристойно одетая в легкое платье, двигалась плавно и уселась с прямой спиной. И только с ее приходом началась раздача «слонов». Сначала Федору Артемьичу вручили плату за представления: уложенную в несколько мешков пушнину. Плотно скатанные, отлично выделанные шкуры бизонов шли отдельным пунктом. Федор принял плату с непроницаемым выражением лица. Но, заглянув мельком в мешки, не сумел скрыть мелькнувшей на губах довольной улыбки. В том же Чикаго за эти меха можно получить очень приличные деньги.
Марье же преподнесли огромный сверток какого-то рыже-коричневого и несколько свертков белоснежного длинного, с легкой волной, меха. Женщина поблагодарила, но не утерпела и поинтересовалась, что за звери ей перепали. Оказалось, что белыми были снежные горные козы, а вот практически рыжим - гризли. Молодежь тут же возбудилась и попросила разрешения развернуть и посмотреть. И развернули! Тут уж посмотреть на это чудо собрались все жители цирка. А посмотреть было на что! Мишка при жизни был под три метра роста, имел густейшую шерсть, когти как и голову, к счастью, ампутировали.
- Ребят, - Марья ошеломленно разглядывала подарочек. - Если я сумею протащить это домой, меня зеленые защитники природы закопают…
- Или чокнутый коллекционер устроит налет на твой дом, - поддакнул Оле.
- Никто не поверит, что она настоящая, - хмыкнул Ник. - Будут считать качественной синтетикой. И чем больше ты будешь твердить, что она настоящая, тем меньше в это будут верить.
На недоумевающие взгляды индейцев пришлось объяснять, что гризли у нас тоже водятся и даже в приличном количестве. Но в заповеднике, куда имеют доступ только егеря, там работающие. И медведи, там живущие, все посчитаны, отчипованы и все их перемещения отслеживаются. Если замечают, что животное приболело, усыпляют, и ветеринар его осматривает. При серьезных проблемах медведя увозят в специальную клинику, там лечат, держат до полного выздоровления и возвращают назад в лес.
- И далеко не все мишки рвутся на свободу! - улыбнулась Эни. - Вольер огромный, кормят вкусно и разнообразно, стоматолог зубы чистит да лечит, ну, чем не жизнь.
- Зубы лечить они не любят, - не согласился с ней брат. - Но что поделать, если клык сломался и жить мешает - только удалять.
На ребят смотрели во все глаза и не верили в услышанное.
- У нас и не такое бывает, - кивнула Марья. - Города разрастаются, и вроде далёкое от окраины место вдруг оказывается уже в городе. Есть такой заповедник, Лосиный остров называется, вот он и оказался в городе. Его, конечно, обнесли оградой из сетки, но тварюшки-то любопытные и людей не особо боятся. То лось молодой незнамо как выберется и придет по летней жаре в торговый комплекс в фонтане охлаждаться. То семейство свиней подроется под сетку и пойдет посмотреть, а не оставили ли им вкусняшек в мусорном баке. Утром народ спешит, кто на работу, кто на учебу, а тут папа и мама свины и пятеро свинят под ногами шарятся. И не понять, кто больше перепуган. Взрослых усыпили быстро, а малышня верткая, шустрая, еле справились с полосатиками.
- А с лосем что? - глядя на женщину во все глаза, поинтересовался Робин.
-О! Целая эпопея! Вокруг фонтана сплошные магазины, стекло и зеркала! Пугать лосика опасно, начнет бегать, может пораниться. Ну, его и усыпили - выстрелили ампулкой со снотворным, он и уснул. Ветеринар осмотрел, сказал - здоров и очень молод, даже рога не совсем отвердели. Но весу в нем уже килограммов двести было, - Марья задумалась, переводя единицы измерения в понятные всем окружающим.
- Четыреста сорок фунтов, - пришел ей на помощь Джонатан.
- Живого спящего веса, - женщина кивком поблагодарила за помощь. – Ну, пригнали кран, спустили воду из фонтана и уперлись в вопрос, а за что лося цеплять-то будем?! Попытались подвести под него брезент, а лось мокрый, скользкий и тяжелый. Налили воду обратно, приподняли тушку, брезент подвели, краном подняли. Лось висит, вода течет. Стали отъезжать, а туша начала раскачиваться, и кран встал, чтобы не перевернуться! Пригнали погрузчик, уложили на него тварюшку и увезли в заповедник. А дырку, через которую он просочился, так и не нашли!
Народ слушал, открыв рот, то посмеиваясь, то недоверчиво качая головами, а когда Марья замолчала, первым высказался Франц.
- Охотничьи байки, сплошное вранье, - презрительно заявил он и демонстративно сложил руки на груди.
Его не поддержали вслух, но ходоки-то «слышали», что индейцы с ним согласны. Марья посмотрела вопросительно на Ло, и тот махнул рукой, мол, семь бед один ответ. После вчерашнего-то!
- Вранье, говорите? Ну, пойдемте, посмотрите на это вранье своими глазами…
- Невс, репортажи с лосем найди, пожалуйста, - попросила женщина кота. - Они точно были.
-Уже-у, - доложил кот. - А со-у свиньями?
- Нет, - вмешался Ло. - Там слишком много техники видно.
Потом был сеанс неигрового кино, смонтированный, что называется, с миру по нитке. С камер видеонаблюдения, с охранных дронов, с девайса случайно оказавшегося рядом спецкора ну и, конечно, телефоны зевак со всех ракурсов. Непонятно, что производило большее впечатление, сам процесс выемки рогатого тела или окружающий фонтан интерьер и народ. Сверкание витрин, подсветок и яркой, казалось, висящей прямо в воздухе, рекламы. Плывущая вверх лестница в стеклянных ограждениях внутри которых, сменяются яркие узоры. Облепившие огороженную яркими лентами площадку зеваки, все как один выставившие перед собой прямоугольники смартов.