Марья взяла кружку с чаем, понюхала, пахло приятно. Она улыбнулась, ведь это здорово, вот так сидеть рядом, любоваться падающей водой, подсвеченной закатом. Даже молчание было уютным. Отхлебнула чай, покатала на языке, пробуя вкус.
- Очень приятный чай получился, - похвалила она.
- Лан всегда эту травку в чай добавляла, - Кианг ответил на полном автомате.
- Лан – Орхидея… Красивое имя было у твоей жены, - кивнула Марья. – Нужно собрать по дороге и насушить… - ее шибануло таким круто замешенным коктейлем эмоций, что разделить их на составляющие не смогла. А вот общий фон был резко отрицательным. Она осторожно поставила кружку, пододвинулась к мужу, приткнувшись к его плечу.
- Киа, ты чего? – обхватила ладонями широкое запястье мужчины.
- Я не должен вспоминать свою первую жену…
-Почему?! - изумилась Марья.
- Тебе неприятно…
- Почему?! Так, меня заклинило на этом вопросе, - Марья заглянула мужу в лицо. – Но, Киа, объясни, почему ты не должен вспоминать о ней? Ю рассказывала, что Лан была очень хорошей женой, милой и доброй, так почему ты ее должен забыть? Это твое прошлое, оно никуда не исчезнет.
- Я не забываю, табличка с ее именем и именами наших детей лежала на столике, когда Ло нас женил. Но вспоминать о них при тебе нельзя.
Это прозвучало так убежденно, что Марья задумалась, настолько ли ее мужчина неправ, как ей кажется.
- Знаешь, ты прав и не прав одновременно, - начала она осторожно. - Вот в таком мимолетном упоминании нет ничего страшного и мне это не неприятно. Но если ты вдруг начнешь постоянно упоминать Лан, рассказывать, какая она была, сравнивать нас, вот это будет неприятно.
- Сравнивать вас двоих?! – Кианг даже брови задрал. – Как можно сравнить робкую лань и гордую пуму?
- Ой, а ты откуда знаешь? Ребята разболтали?
- Что знаю? – не понял Кианг.
- Ну, про пуму, ты же сам сказал… - и только теперь поняла, что ничего он не знал. – В общем, когда я очень злая, то проецирую оскаленную морду пумы, вместо моей головы.
- Этот Сова тоже пуму видел? – Кианг рассмеялся. - Вот точно тебя злить не нужно!
- Кажется, нет, хотя кто знает… И вообще, я тебе сюрприз приготовила, пошли в бассейн, буду тебе его делать! - за отсутствием пузырьков водоем был понижен в звании.
- В темноте? - Кианг заинтересовался, что еще придумала его жена.
- Именно! Пошли!
И они пошли, светя под ноги фонариком, разделись и погрузились в восхитительно горячую воду.
- Теперь закрой глаза и не открывай, пока не разрешу, и не подглядывай!
Кианг честно закрыл и честно не подглядывал, но слушал, как жена передвигается по бассейну. Марья плеснула слева, зашипела, что-то бормотала, но, увы, на русском, а рыжего переводчика рядом не было. Быстро перебралась на другую сторону, повозилась совсем близко с ним, потом подальше. Плюхнулась рядом, одела и застегнула на его шее «ошейник» ящерок, только после этого скомандовала:
- Открывай!
Вода в природной купели оказалась прозрачной, и она светилась голубым и желтым, а там где свет смешивался - зеленоватым. Вода светилась не сама по себе, на дне лежали цветные сияющие кольца. Здесь, в окружении скал, подсвеченная часть водоема смотрелась фантастически. Марья оттолкнулась от камня и заскользила под водой. Кианг тут же пересел ниже, окунувшись с головой. Он смотрел, как жена плывет странными волнообразными движениями, совсем как легендарная дева моря. Свет играл на сильном пропорционально сложенном теле. Она остановилась почти на границе света, замерла на мгновение и начала танцевать. Это не было повторением ее выступления на арене, это был танец только для него. Откуда Кианг это узнал, он не смог бы сказать и при допросе с пристрастием, знал и все. Вязкость воды делала движения плавными и какими-то нереальными, такое чувство бывает только во сне. Кианг оттолкнулся от камня и заскользил к жене, обнял и попытался поцеловать. Как выяснилось, «ошейники» при соприкосновении объединяются в один общий объем. Они опустились на дно, вода внизу оказалась ощутимо прохладной, приятно остужая жар двух сплетенных тел. Когда они окончательно пришли в себя, лежа у самого берега, свет почти погас. Марья потянувшись, как сытая кошка, стала собирать слабо светящиеся кольца. Растерлись полотенцами, оделись и пошли к палатке, не зажигая фонарика, над озером уже висела луна. Ее свет путался в струях падающей воды, как в прозрачных струнах, и бежал серебристой дорожкой к берегу. Они постояли, любуясь лунной сказкой, вслушиваясь в звуки ночи. Марья вздохнула и пожаловалась: