Сидя на скале и будто летя в солнечном просторе, он вспоминал, как впервые увидел Марью. Почувствовал всплеск опасности такой краткий, что потом решил - почудилось. Как потом резало по сердцу, когда веселая улыбка при виде его стекала с лица женщины, и оно становилось отстраненно холодным. Как изумлял и раздражал ее напор, решительность и желание сгрести все, до чего дотягивались руки. В Китае женщины, рожденные в год лошади, чаще всего оставались незамужними. Считалось, что они имеют жесткий, почти мужской характер и склад ума, а мало кому из мужчин такое нравилось. В Марьином характере, явно имелся маленький табун кобылиц, половина из которых неслась, с интересом озираясь вокруг. Вторая половина рабочих лошадок сгребала высмотренное и тащила в норку. А когда рядом появлялся «жеребец» и пытался командовать, Марьин табун очень удивлялся непонятному и ненужному явлению. Прожив эти месяцы рядом с ходоками, Кианг понял, каким сонным и неторопливым был его собственный мир. Но представить себе скорости того, далекого, мира он все равно не мог. Хотя и оставаться в своем ему уже не хотелось - несмотря на грубоватую внешность, Кианг имел живой и любопытный ум. Его манила неизвестная и, так непохожая на здешнюю, жизнь. Лучше она или хуже, он не мог понять, но было ясно, что она другая, совсем другая.
Вернулся в лагерь Кианг уже успокоенный и почти принявший положение дел. Встретил встревоженный взгляд Марьи, улыбнулся ей и получил в ответ улыбку. Женщина явно успокоилась. В кузнице ждали невыполненные заказы, и вскоре оттуда понеслись звонкие удары.
Лагерь стоял пустой, только Таня да дежурные по кухне готовили обед. Остальные разбежались, кто куда. Даже братья Джей, обычно не особые любители бродить по округе, куда-то завеялись. Клетка Потапыча тоже была пуста, и даже Булька не сопел в тени фургона.
Да и обеда как такового не было. Нет, народ, конечно, накормили, вот только формат обслуживания был другой. Таня, все приготовив, ушла отдыхать, а дежурные выставили кастрюли в ряд, уложили рядом половники, ложки и вилки, разделочную доску с хлебом и нож при сей инсталляции. Прицепили к кастрюлям лист с надписью «Шведский стол» и, нарисовав стрелочку в направлении горы чистой посуды, сбежали на озеро купаться. Правда, кое-кому пришлось объяснять, что это за стол такой, и при чем тут шведы. Жаждущие подкрепиться, посмеиваясь, набирали еды и устраивались кто где. Кто-то прямо в кухне у стола, кто-то шел за большой стол в палатке, а кто-то и к себе в фургон.
Марья позвала мужа обедать в их фургон. Пока он плескался в сундуке, она накрыла стол, и подожгла под чайничком таблетку сухого горючего. Они устроились на легком сквознячке, что тянул между окном и открытой дверью, и за едой наблюдали устроенные Невсом игрища. За открытым окном между сосновых ветвей носилась наглая летяга, перелетая с ветки на ветку, а за ней скакал Невс. Его откормленная тушка, сверкала в солнечных пятнах яркой рыжиной, гнула ветки до треска, а пару раз и до полета вниз вместе с веткой. И все это под ехидную ругань вредной белки.
- Наконец-то ему попался достойный противник! - рассмеялась Марья.
- Ему просто нравится играть, - не согласился с ней Кианг.
- Знаешь, если объявится Дым, попрошу его Невса спрятать, - Марья проследила за экстренным, практически вертикальным, стартом белки и убедилась в правоте мужа. Невс играл. - Не хочу, чтобы его препарировали, а по-другому его не спрятать.
Марья отвернулась от окна, приняла из рук мужа чашку с чаем и вздохнула:
- Я испугалась, когда ты ушел из лагеря. Даже хотела бежать вслед…
- Но не побежала…
- Есть решения, которые человек должен принимать сам…
- Принял. Еще там, на берегу, когда мы убежали от бородатых…
- Да ну! - Марья прищурилась. - Ты там таким растерянным выглядел! Я чуть смехом не удавилась, потому как смеяться было нельзя.
- Я думал, что сейчас начнутся слезы или того хуже - истерика, - в голосе Кианга слышалось наигранное возмущение. - А они! Отойди, не мешай, посиди в уголке, мы сами справимся! Да, так все запросто. Побежали? Да, не вопрос! Лагерь обустроить? Да, на раз- два и все устроено. Птичку добыть? Громилу с крыльми приволокли, правда древнего, но наши зубы справятся!
-Только вот потрошить оного, кишка тонка оказалась, - Марья сначала хихикала, потом засмеялась в голос.
- И все время - теть Марь то, теть Марь се и это заодно! Хоть бы раз ко мне обратились.
- Ну, мы обращались, - возмутилась несправедливостью обвинений женщина.
- Да, когда этот… трактор понадобился.
- А вот, неправда твоя! Еще верболоз под водой резал ты! И раков ловил, греб тоже…
- А потом ты меня лечила и ругала, что я тебя стесняюсь… - Кианг взял жену за руку и потянул в спальню. - Пойдем, приляжем.
- Прилечь после обеда - это святое, - Марья мазнула взглядом по грязной посуде, подумала, что нужно бы отнести на кухню. Но улечься под бочок к мужу хотелось куда больше.
- Марья, мы с тобой муж и жена, - Кианг подождал, пока жена угнездится у него на плече, и только потом огорошил заявлением.
- А кто сомневается? - сонно буркнула Марья.
- Ты…
- Опа! - сон с женщины слетел как его и не бывало. - Ты с дуба рухнул?!
- Дубов тут нет…- растерянно ответил Кианг, хотя уже понимал, что это очередное иносказание.
- Да это выражение такое! Когда человек говорит что-то несуразное. Мол, упал и головой ударился, - Марья попыталась сесть, но муж не дал. - С чего ты решил, что я сомневаюсь?!
- Вот тут ты веришь, - Кианг коснулся ее груди напротив сердца. - А вот тут сомневаешься, - он поцеловал Марью в макушку, - иначе не сказала бы, что мне нужно что-то решать. Может, вам показалось, что наша свадьба была просто сценой из спектакля, но это не так. Ло поженил нас по-настоящему и навсегда.
- В современном мне Китае разводы не редкость, и навсегда - это так долго…- вздохнула Марья. - Ты можешь встре…
- Я уже встретил тебя! - раздраженно перебил Кианг. - И ваш странный мир без тебя мне не нужен!
Марья промолчала, только счастливо улыбалась в плечо мужа.
На ужин была форель, и пока она не закончилась, за столом были слышны лишь вздохи восторга.
- А под майонезом она была бы еще вкусней, - подчищая тарелку, выдала Эни.
- С майонезом многое было бы вкусней, - вздохнул Оле. - Дак, где его здесь взять…
- Самим наколотить, - неожиданно для всех выдал Дени. - Энь, ты помнишь, как папина сестра его колотила?
-Ага! Двумя вилками!- обрадовалась Эни.
- Вилками? - изумился Джонатан. - У вас что, комбайна нет?
- Есть. Но тетя сказала, что вилками он аутентичней.
- Ау… что? - глаза Робина заблестели от предвкушения очередного ликбеза.
- Ну-у-у, по-народному, что ли, как наши предки делали… - попыталась объяснить девушка.
- А рецепт ты знаешь? - уточнила Марья.
- Э-э-э. Масло растительное, яйца и сахар помню точно… - смутилась Эни. - И все нужно взбивать…
- Соль, а не сахар, и еще горчица, - поправил ее брат. - Я ее лично из порошка делал, для большей этой ау… правдоподобности!
За уточнениями, как водится, обратились к рыжему справочнику, но тот к всеобщему изумлению развел лапами. Перечень ингредиентов он нашёл, а вот пошагового рецепта в базах данных не оказалось. Решили сначала собрать составляющие, расстроились отсутствием горчицы, которую с мясом ели бы с удовольствием. Изумились большой банке сухого порошка, простоявшего на полке всю дорогу. Собираясь в поездку, Таня не знала о волшебном сундуке, поэтому взяла с собой присоветованное мамой проверенное средство для мойки посуды. Однако попытку тут же устроить химлабораторию по выяснению нужных пропорций и технологии пресек Ло, потребовав у своих подчинённых отчета, чем и как занимались сегодня. Молодежь, тут же позабыв о всяких там соусах, начала с энтузиазмом рассказывать о том, как намечали трассу для воздушной полосы препятствий. С захватом оной трассой одной скалы и одной «шкуродерки» и переправы над широким, хоть и мелким, ручьем.