На плите уже минуты две кипел чайник, обдавая кафельные стены горячим паром… Горячим, но не сравнимым по температуре с чувством, что властвовало над душами и телами Ани и Саши. Оба они ощущали, а может, и видели биение сердца… Нет, сердец — ведь у любящих людей всегда сердца бьются одинаково — 140 ударов в минуту…
Если бы в этот момент один из влюбленных выглянул в окно, то увидел бы всеобщий хаос, солдат в противогазах, услышал бы топот берцев на лестничной площадке… Но окружающего мира для них просто не существовало. Были только они и любовь.
Серое утро ворвалось в незашторенные она резко, беспардонно. Свет сопровождался запахом гари.
Саша вскочил с дивана и помчался на кухню — вспомнил о несчастном чайнике, что всю ночь находился на огне.
— Черт! — донесся крик Саши до только что проснувшейся и сладко потягивающейся Ани. — Слава Богу, что пожар не случился!
Саша пронес мимо Ани чайник, вернее, то, что осталось от него после горячей ночи. Открыв входную дверь, он направился к мусоропроводу…
— Ань! — послышался взволнованный голос. — Выйди на площадку!
Девушка впопыхах надела халат Маргариты Петровны и, со второго раза попав ногами в тапочки, направилась к двери…
То, что изумило и напугало Сашу, не смогло бы оставить равнодушным никого…
Почти все двери почти на всех площадках были распахнуты настежь, на лестницах валялись всякие вещи, начиная с расчесок и пачек сигарет и заканчивая одеялами и кепками.
— Ч-ч-что с-с-случилось? — еле выдавила из себя Аня, прижавшись к любимому и дрожа всем телом.
— Я не знаю, — просипел Саша и подошел к соседской двери, которая не была открыта. Помучив минут пять монотонный, леденящий душу в стоящей тишине звонок и не получив никакого результата, парень отшатнулся от двери и сполз по стене на корточки… Он впал в оцепенение. Ритм в 140 ударов в минуту сменился предательскими пятьюдесятью.
Странные времена, странные нравы… На улицах распутица, в головах — тоже. Фонари не горят. Ни для кого. Чуждый мир мегаполиса N-ска уже не стонал сотнями звуков — ни металлическим скрежетом, ни звонками мобильников. Даже будучи мертвым, город не принимал две одинокие фигурки, бредущие в обнимку.
Пустые улицы с перевернутыми машинами, брошенным оружием, разбитыми витринами и иногда встречающимися трупами погибших в жуткой давке, стонали молча.
— Мне страшно, Саш… — прошептала девушка.
— Все будет хорошо, — соврал машинально парень, — если уж мы остались одни, то, может, машину найдем? И уедем. Куда угодно, только подальше отсюда…
Двое продолжили свой путь по враждебному городу.
Вскоре отыскался приличный «Мерседес Гелендваген», который хозяин бросил без зазрения совести, даже оставив ключи в замке зажигания — наверное, очень спешил.
Влюбленные забрались в машину, закрыли двери на замки, как будто боясь, что кто-то помешает осуществлению «угона» иномарки.
Не сказав даже ни слова о роскоши салона немецкого джипа, Саша надавил на педаль газа. Аня молчала и смотрела в одну точку, которая находилась где-то около рычага переключения скоростей. «Гелендваген» сорвался с места и понесся по серым одиноким улицам.
«Мерседес» пересекал город, Александр включил в машине радио.
— …А теперь экстренный выпуск новостей. Оставайтесь с нами на волнах «Русского радио», — промурлыкала дикторша. — Сегодня ночью, в 00.28, на атомной электростанции «Энергия-387», находящейся в ста километрах от города N-ск, произошел взрыв четвертого атомного реактора. Система защиты не успела сработать, и из-за этого остальные пять реакторов детонировали. Взрыв нанес непоправимые разрушения в радиусе 50 километров, ударная волна дошла и до N-ска. За минувшую ночь почти весь город удалось эвакуировать. По оценкам экспертов, зона радиоактивного заражения превысит триста километров в диаметре…
— Мы должны выбраться отсюда, — прохрипел Александр — на нормальный голос сил уже не хватало.
— Как ты думаешь, — сдавленно прошептала Аня, — мы хлебнули радиации?
— Нет. Если только самую малость. Нас на ОБЖ в школе учили, что радиация идет медленно, и за ночь до нас добраться она не могла, — снова соврал Александр.
Аня слабо улыбнулась.
На спидометре высвечивалось «140 км/ч»… А сердца снова приближались к заветной отметке.
— Мы обязательно выберемся… — проговорил тихо, но четко Александр. — Я люблю тебя!
— Я верю… И тоже тебя люблю, — ответила на исходе сил Аня.