Ривллим остановился и оглянулся.
— Как тебя зовут? — спросил он, поворачиваясь к ней лицом.
— Не имеет значения, — отрезала та.
Ривллим, вопреки её ожиданиям, ни рассердился и ни усмехнулся. Он некоторое время смотрел на неё в ответ, после чего кивнул и произнёс:
— Я буду звать тебя хелауа.
— Что это такое? — подозрительно нахмурилась девушка, и в глазах её вновь разгорелся огонёк.
— Не имеет значения, — было ответом.
Девушка шагнула вперёд, и воин… тут же положил руку на рукоять меча. Не меняя выражения лица. Девушка остановилась, поражённая, глаза её широко раскрылись. После чего презрительная усмешка посетила её губы.
— Боишься?
— Я не знаю, кто ты такая, — ответил Ривллим (как оказалась, в зубах у него по — прежнему была травинка). — Ты нападаешь на меня, когда я пытаюсь избавить тебя от верной смерти. Ты отказываешься отвечать на вопросы, ты не имеешь никакого представления о вежливости. К тому же ты владеешь магией, раз сумела обжечь меня. А у меня и так дел по горло.
Девушка страдальчески скривилась.
— Ну хорошо. Я благодарна тебе и… мне тоже нужна помощь.
Воин заметил, что она пошатывается. Ну да, немудрено. Он молча протянул ей руку и девушка, после короткой нерешительности, взялась за неё. Ривллим подошёл к ближайшему деревцу. Там, выбрав место, где тень была погуще, он отпустил свою новую знакомую и указал на землю.
— Садись, хелауа.
— Что. — начала было она, но воин уселся сам и повторил неторопливо:
— Садись.
После чего аккуратно расстелил на земле видавшую виды льняную салфетку и выложил на неё последний дорожный хлебец, кусок вяленого мяса и пучок немного увядших перьев дикого лука. Последней появилась фляжка с водой. Кивнув девушке на салфетку, воин поднялся и бесшумно скрылся из виду.
Той потребовалось немалое усилие воли, чтобы не проглотить еду, не жуя.
Он вернулся минут через десять, по — прежнему с травинкой в зубах. Девушка отметила, что волосы его едва заметно тронуты белизной. Сколько, интересно, ему лет? На вид лет сорок, хотя, говорят, что в этих краях люди редко доживают даже до пятидесяти.
— Больше пока нет, — пояснил он коротко.
Девушка кивнула и поблагодарила за угощение. И лёд, и огонь в её глазах бесследно исчезли. Придётся теперь еле — еле тащиться, подумал воин; без особого, впрочем, раздражения. Помогать попавшим в беду — долг каждого порядочного человека. А уж не помочь потерявшимся в здешних лесах — значит, обречь на смерть. Хранительнице Лесов это, мягко говоря, не понравилось бы.
— Я ищу товарища, — пояснил воин коротко. — Он должен быть где — то здесь, в одной из башен. После этого я должен вернуться к себе, на юг. А там видно будет.
— Но мне нужно на запад! — воскликнула девушка. — Помоги мне вернуться домой, и я щедро вознагражу тебя. Ты сможешь взять столько золота и драгоценных камней, сколько хочешь.
Вопреки её надеждам, ни искорки жадности не мелькнуло в глазах этого странного наёмника. Стоило даже задуматься, наёмник ли он после этого.
— Нет, — покачал он головой. — Я уже дал обещание и постараюсь сначала выполнить его. А потом займусь чем — то ещё.
Она схватила его за руку, и воин поразился двум вещам — насколько горячей была рука и насколько сильной была девушка.
— Тебе не нужны деньги? — спросила она резко. — Тебе не нужны сокровища? Вздор. Не нужны тебе, нужны твоим родственникам или друзьям.
— Ты не похожа на похищенную принцессу или любимую дочь богатого купца, — усмехнулся воин. — Почему я должен верить тебе?
Наконец — то, подумала девушка, ощутив на миг призрачное, но торжество.
— Я говорю правду, — ответила она, не отпуская его руки. — Для начала я укажу тебе, где находится один очень солидный клад. Не очень далеко отсюда.
Ривллим долго смотрел ей в глаза. Наконец, девушка отпустила его руку.
— Похоже, хелауа… — начал он.
— Меня зовут Фиар.
— …похоже, хелауа, ты говоришь правду. Но сначала я осмотрю Башни. И прочие здешние места, где он мог бы застрять.
— А потом?
— А потом посмотрим.
Вновь пламя полыхнуло в диких сине — зеленых глазах… и погасло.
— Я пойду с тобой, — заявила она.
— Как скажешь, — воин едва слышно вздохнул и поднялся. Теперь им и вовсе придётся ползти, как черепахам — иначе девица моментально собьёт ноги.
Надо было не отпускать его одного, подумал Ривллим с поразившей его самого злостью. Ребёнок, он и есть ребёнок. Даже если ему уже за тридцать.
Они медленно двигались к следующей Башне, а девушка, стараясь не показывать этого, пыталась отомкнуть браслеты на запястьях — последнее напоминание о темнице. Странно, но ей это не удавалось. Помочь, что ли? — подумал воин. Впрочем, нет. Пусть сама попросит.
Он надеялся, что она не заметит улыбки, проскользнувшей по его губам; а если заметит, то не догадается, чему он улыбается.
III
Чем дальше они продвигались, тем очевиднее становилось, что застрянут они здесь дней на пять. Воин уже смирился с подобной задержкой и старался не думать, что скажет жене Шелна, когда вернётся в Меорн. Как ни обдумывай подобные ситуации, никогда не бываешь к ним готов.
Хотя, возможно, Шелн уже на пути домой: если он вернулся к спуску в долину и обнаружил там оставленный для него знак, то мог просто направиться в Меорн. В любом случае придётся убедиться во всём лично. Так что весть о победе в Меорн неминуемо принесёт кто — то другой. А жаль…
По правую руку от них сейчас находился тренировочный зал, Дуаггор, как называли его. Здесь в том числе обучались многие легендарные воины и полководцы: Той — Альер, разбивший хорошо укреплённую крепость Шайр, повелители которой некогда подчинили почти треть континента. Онзар, родом с диких островов на крайнем Западе, что воздвиг непреодолимую оборону на пути кочевников, подавлявших последние очаги сопротивления павшей империи Ар — ра. Благодаря Онзару, кстати говоря, и возник Меорн — независимый, тщательно укреплённый, город — крепость. Не раз и не два его неприступные стены служили хорошую службу потомкам великого государства. В конце концов, кочевники перестали совершать столь дальние и бесполезные набеги.
Воин оглянулся. Фиар довольно сильно отстала; шла она, прихрамывая. Нет ничего хуже должности няньки чрезмерно гордых людей.
— Ноги? — спросил он коротко. Девушка кивнула.
К счастью, дело не дошло до серьёзных повреждений. Последовал вынужденный привал, во время которого Ривллиму пришлось показывать, что такое портянки и для чего они были изобретены. Девушка выслушала урок без особой радости, но, вроде бы, внимательно. С собой у воина был только минимальный запас лекарств; как бы не пришлось всерьёз лечить её от чего — нибудь. Долгое пребывание в темнице не улучшает здоровья и человек, внешне выглядящий счастливо избежавшим болезней и смерти от истощения, мог неожиданно свалиться с каким — нибудь серьёзным недугом.
Два часа спустя они дошли до следующей Башни. Архитектура была схожей — та же сеть дорог, такой же бассейн. Воин аккуратно наполнил обе фляжки водой и тщательно завинтил их. Вода из фонтана текла хрустально чистая.
— Подожди меня здесь, — велел Ривллим девушке. — Я обойду верхние этажи.
Ответа не последовало. Минут за тридцать воин обежал все верхние уровни, поднявшись даже на смотровую площадку, и, спускаясь вниз (Башня оказалась совершенно пустой), обнаружил Фиар сидящей у левого спуска в подземелье.
— Я же просил подождать меня снаружи!
— Я не маленький ребёнок, — ответила она, не оборачиваясь.
Воин подошёл поближе, намереваясь сказать что — нибудь нелестное, но сдержался. Подземелье было затоплено. Вода, плескавшаяся у первой же ступени вниз, фосфоресцировала слабым голубым светом. Некоторое время Ривллим смотрел на колышущиеся призрачные силуэты в глубине и отвернулся. Зрелище было жутким.