В подпольном казино, что в Рахмановском переулке, Рафаэль уже четвертый час томился за покерным столом, но карты категорически не шли — казалось, фарт чурался его, как черт ладана. Он спустил разномастных фишек уже на двенадцать тысяч долларов и последние тридцать минут находился в состоянии маниакального бешенства. Поначалу такой весь гламурно-элегантный, учтивый, веселый, говорливый, трезвый, теперь Рафаэль хмуро молчал и хлебал все подряд, едва подавляя в себе жгучее желание мочкануть дилера казино фейсом об тейбл за его безучастную улыбу и те беззубые, беспонтовые, бесполезные карты, которыми он старательно его потчевал. Выигрывали все: помятая жизнью, но тщательно отштукатуренная брюнетка с грушеобразным носом; разодетый в пух и прах обкуренный сосунок-выпердыш с приятелем, едва научившийся отличать «стрит» от «флеша»; деловитый и неплохо говорящий по-русски англичанин с педерастическим душком, приехавший на новом «Порше Кайенн»; какой-то нетрезвый дешевый коммерс с дешевым охранником, не говоря уже о самом казино.
Это был «техасский холдем» — одна из самых распространенных покерных игр, — где в первом эпизоде раздавали на руки игрокам по две карты «рубашкой» вверх, потом выкладывали на стол еще три лицевой стороной, и затем открывали еще два раза по одной карте. В каждом эпизоде действа происходила заруба: кто-то «пропускал», кто-то «поднимал», кто-то «поддерживал», а кто-то, у кого оказывалась совсем слабая «рука», «сливался», то есть сбрасывал карты, отказывался от борьбы. Из семи карт — двух «на руках» и пяти на столе — требовалось составить комбинацию. У кого набор карт оказывался сильнее, тот и выигрывал.
В последующие десять раздач Белозёров не получил даже «одной пары», а потратил в горячке фишек еще на тысячу двести зеленых. Все из-за того, что он бесконечно поддерживал ставки в надежде собрать «сильную руку». В последний раз у него выпало три туза, он поставил на все, собираясь жестоко наказать шлюховатую брюнетку, папиного сынка, высокомерного англичанина, хапнувшего жирнющий куш и вонючего коммерса, но все соперники самым издевательским образом сбросили карты, и Рафаэль, вместо того, чтобы сорвать крупный банк, заполучил лишь фишки мелких начальных ставок.
Рафаэль любил покер, хорошо разбирался в нюансах, часто выигрывал, но сегодня фортуна показывала ему средний палец руки, и никакие вздохи, молитвы и проклятия не имели на нее ни малейшего воздействия. Он сгоряча швырнул карты на стол, дождался следующей раздачи, получил одномастных короля и туза — одна из самых сильных «стартовых рук» — вновь смело поставил на все и… проигрался.
Минуту спустя Белозёров протягивал девушке-гардеробщице стольник, намереваясь получить свою дубленку и уйти.
— Рафаэль Михайлович, как, вы уже уходите?! — услышал он за спиной.
То был скелетон Тараканов — главный менеджер казино, и на его обтянутом кожей черепе живописно застыло неподдельное огорчение.
— А что, не видно?! — огрызнулся Рафаэль, надевая при помощи гардеробщицы дубленку.
— Ха-ха! В таком настроении мы никак не можем вас отпустить!
Рафаэль:
— ДА ПОШЕЛ ТЫ В ЖОПУ!
Менеджер, вместо того, чтобы обидеться, лишь вновь обаятельно хохотнул.
Тараканов:
— Нет-нет, попрошу в приват-рум. Отдохнете, сейчас мы накроем для вас стол и подадим самый вкусный ужин за всю историю нашего казино.
Рафаэль:
— Да неужели?!
Сказал он это со всем ядом, на который был способен, однако одновременно вспомнил, что не ел целый день.
Рафаэль:
— Во сколько мне обойдется ваш «отдых» и «самый вкусный ужин»? Еще в штукарь? Спасибо!
Он уже застегнул дубленку на все пуговицы.
Тараканов:
— О, не беспокойтесь, всё за счет заведения!
Внезапно на Белозёрова накатило безумное чувство голода, и он слабовольно притормозил. Предложение выглядело весьма заманчиво, тем более что кухня в этой лавочке была действительно отменная. К тому же он испытывал острую необходимость вкачать в организм еще 200–300 граммов чего-нибудь крепкого, бодрящего и успокаивающего.
— Ладно, — буркнул Рафаэль и сбросил дубленку Тараканову на руки.