— Меня и так больше нет. Я словно упал в пропасть и до сих пор до дна не долетел.
— Спасибо, Эри, — я опустилась на колени напротив и коснулась его щеки ладонью. — Ты жизнь мне спас. Спасибо… Тэй…
Имя сорвалось с языка, как звенящий осколок. Само по себе. Чистым голосом интуиции, звонким всплеском воспоминаний. И я точно знала: так правильно.
— Ли-и-ин, с ума меня сводишь, — посмотрел, испепеляя взглядом. — Почему не уходишь? Я же монстр. Тёмный. Страшный, — накрыл своей ладонью мою руку и потёрся щекой, как кот. — Ли-и-ин, я без тебя пустым становлюсь. В зверя превращаюсь. Хочу прогнать тебя сейчас, но не могу. Не идёшь из головы. Из сердца. Будто клеймо там выжгли давным-давно. Как же больно осознавать, что потерял тебя. По глупости и недоверию. Прости меня, малыш… прости. Реальность для меня смялась, не могу уже отличить, где сплю, а где бодрствую. Ты снишься мне или вправду рядом?
— Я здесь, мой дракон, — потянулась к нему и обхватила руками шею. Прижала к себе так крепко, как могла. — Я такой же монстр, как ты, Тэй. И я больше не боюсь. Ни твоей тёмной стороны, ни воспоминаний, что приходят только во сне. Прости меня, любимый. Прости, если сможешь.
Эриман нашел мои губы и осторожно прикоснулся к ним. От него веяло яблочным вином и жареным мясом, а ещё сухим пеплом и кострами.
— Это выше моей гордости. Сильнее желания избавиться от боли, что сжирает изнутри. Не могу без тебя. И никогда не смогу. Буду гнать, а в душе кричать, чтобы осталась. Буду уходить, а душой оставаться рядом. Люблю тебя, как безумный. Это навсегда, Лин. Навсегда.
— Навсегда, — повторила я, погладив его щёку. Двухдневная щетина уколола кожу. — Как же я вымотала тебя, родной. Сколько же боли причинила тебе, милый Тэй.
— Не уйдёшь больше? — он поцеловал мои пальцы и глубоко вдохнул. Сжался, как кислица от темноты. — Я же… чуть не сжёг тебя. Чуть не погубил. Дракон забирает душу, и тогда мне кажется, что все враги. Будто все вокруг хотят меня убить. Я шёл на манящий запах вереска и так хотел уничтожить его. Разрушить и сжечь. А потом… — он споткнулся на следующем слове и взглянул горьким взглядом. — Ты из-за меня чуть не разбилась, Лин. Я не могу тебя принять, ведь в бездну за собой потяну. Уходи, пока есть возможность, пока у меня есть силы отпустить, — говорил и целовал шею, гладил ладонями плечи и шептал: — Уходи, убегай, малыш…
— Я за тобой и в бездну пойду, — запустила руку в его кудрявые волосы. Перебирала непокорные пряди, вдыхая запах пепла, словно в первый раз. — И на край света. И под воду. И на небеса. Мы с тобою теперь едины. Я без тебя — лишь пустота.
Я обхватила его лицо ладонями и прижалась лбом к его лбу.
— Я люблю тебя, — прошептал Эриман, прикрыв глаза. — Люблю.
— Ия люблю тебя, — проговорила я в ответ. — Где бы ты ни был, что бы ты ни делал. И как бы тебя ни звали! Даже смерть любовь мою не отнимет.
— Как же я соскучился, — Эриман подобрал руку и поморщился от боли. — Прости, что не могу обнять, — он виновато глянул из-под густых бровей. — Теперь и спать негде, — показал на кавардак. — Не мог уйти отсюда. Только здесь твой запах оставался. Воспоминания. Хотелось выдрать их из себя, но и без них не мог.
Эриман тяжело приподнялся.
— Пойдём. Я покажу тебе свою темницу, — он подал мне широкую ладонь здоровой руки и повёл в коридор.
И я пошла за ним. Не страшась, что он прикуёт меня к стене и начнёт сдирать кожу. Не боясь, что заточит в темноте и холоде до конца моих дней. Я верила Эриману. Верила и до этого. Всегда верила…
Глава 23. Доверяй, но проверяй
Из столовой доносились отголоски разговора. Терпкий запах напитка из листьев смородины и цветков липы витал в воздухе. Адонис что-то вдохновлённо рассказывал о драконьей жизни, а Викс и Амрес сдержанно смеялись. Им было хорошо и без нас.
Когда стены посерели и покрылись лёгким налётом мха, а воздух проморозил холод, мне всё-таки сделалось страшно. Я крепче прижалась к Эриману. Обняла его тёплое тело, согреваясь. Но так и не понимала, отчего боюсь.
Знакомая дверь была распахнута, а замок — сорван.
— Я не успел в этот раз заковать себя, — виновато проговорил Эриман. — Слишком быстро трансформировался. Да и, честно, мне хотелось, чтобы поймали и зачистили… Хоть что-то, лишь бы не царапало вот тут, — он легко стукнул себя в грудь кулаком. — Видишь, как ты отравила меня, Лин? Проходи, — он развёл кованую решётку и пропустил вперёд. — Можешь ближе посмотреть и понять, что в тех кандалах даже две твои талии утонули бы. Больно, что я не сказал правду вовремя, и больно, что ты не спросила, когда увидела. А я, дурак, не догадался… Мысли заняты были метками и связью, а потом ты слегла.
Я осторожно шагнула вглубь помещения. Спустилась на четыре ступеньки вниз, миновала огромную цепь, которую даже ногой поддеть не получилось, и упёрлась в ледяную стену. Осторожно коснулась металлической полоски, уходящей в стыки камней. По гладкому ребру бежал застарелый кровавый след. Дракон Эримана, кажется, бился в кандалах так, что сам себя увечил.
— И часто это происходит с тобой? — прошептала я.
— Дважды в год, в равноденствие. В этот раз, — Эриман помялся, — перевоплотился непроизвольно. Я не умею это делать по желанию. Дракон владеет мною, Арли, поэтому я и боялся признаться. Думал, что скажу, и ты просто уйдешь. Так, впрочем, и случилось, — он склонил голову, и волосы занавесили скулы. Хрустальный и печальный взор любимого спрятался под решёткой чёрных локонов. Он прижимал больную руку к груди и кусал губы.
Как сказать, что не боюсь я его дракона? Как объяснить, что он — это он один, и нет никаких двоих?
— Твой дракон — это ты, любимый, — прошептала я, нежно коснувшись его лица. — Не нужно бояться себя. Твоя тёмная сторона чудесна и волшебна. Никогда не забуду эти глаза из жидкой магмы… Я люблю тебя, Эри. И твоего дракона люблю ничуть не меньше. Дай мне свою руку. Пришла пора показать, чему ты меня научил.
Он недоверчиво посмотрел, но плечо повернул и выставил вперед локоть. Алый цветок распускался во всей красе, края очертила припекшаяся кровь.
— Я почти не помню, что делал, пока был драконом. Только в груди горело и кричать хотелось, а потом увидел, как ты падаешь, и… Очнулся дома и думал, что всё это время проспал.
— Тебя схватили, Эри, — говорила я монотонно, а сама накладывала ладони на рану, инвертируя поток. — Подбили тебе крыло. И хотели чистить отвезти. Но Викс усыпил тех, кто нападал, и хорошо, что их было мало. Я немного полечила твоё крыло, и ты улетел.
Красный цветок закрывался. Багряные линии стягивались и превращались в толстые рубцы. Шрам получился длинным и извитым: от середины предплечья до ключицы.
Эриман тяжело и порывисто выдохнул.
— Ничего не помню, — прощупал руку и улыбнулся. Впервые за этот тяжёлый день. — Хорошо получилось. Не зря мы занимались с тобой.
Он казался пассивным и равнодушным, мне даже жутко стало. Вдруг снова отдалится. А потом Эриман резко прижал меня к стене, придавив своим массивным телом.
— Попалась! — и коварно заулыбался. Склонился надо мной, нависнув. Тень накрыла меня с головой.
Что же получается? Напрасно верила? Напрасно отважилась и бесстрашной притворялась? Вот сейчас как прикует меня к стене, как уйдет, оставив в кромешном мраке — поминай, как звали!
Взвизгнув, я легонько толкнула Эримана в грудь.
— А говорила доверяешь, — прищурился Эри и, стиснув мои плечи, отстранился. — Хотя бы уже не врала, — проговорил он и горько усмехнулся. Шагнул назад и собрался уходить, сжимая кулаки до белых косточек.
— Доверяю, Эри, — прошептала я, и звук моего голоса рассеялся в воздухе кристаллами инея. — Это я от неожиданности.
— Все что мы делаем неосознанно в глубине души скрыто. Боишься всё-таки. Думаешь, что я зверь и монстр. Что сорвусь и раню тебя. Да сколько можно, Лин? Устал я от этого, честное слово. Чувствовал себя виноватым за вето, а теперь ещё и за кандалы, — он взмахнул рукой, показывая комнату. — Я не знаю, чего от себя ждать, не знаю, смогу ли сдерживаться. И не зря ты боишься, — он повысил голос. — Не зря! Потому что я сам боюсь причинить тебе боль. Боюсь, — сказал тише. — Понимаешь? Потому что, если дракон озвереет, и ты попадешь под его когти, я сам себе вырву сердце. Не нужны будут чистильщики, — погладил меня по щеке, очертив линию скул. — Я не должен быть рядом. Ты должна себя спасти. Оставаться со мной опасно и безрассудно.