Эриман, пододвинув его ко мне, спросил:
— Амрес, а есть что посерьёзней плюшек? Я два дня не ел. Боюсь, этого будет мало.
Викс глядел на меня пристально и вопросительно и я смогла прочитать по губам: «Всё в порядке?»
Я кивнула другу и откусила внушительный кусок плюшки. Воздушное тесто растаяло на языке, обнажив ягодную начинку. Вкус смородины затушил послевкусие поцелуев.
Амрес удалилась в кухню. Вскоре на столе появилась огромная салатница с нарезанными овощами и кусочки запечённой индейки.
— Профессор Окард, Арли говорила вам о моем дяде? — спросил Викс.
— Сказала, — отрезала я, почувствовав, что краснею. Словно поделилась не домыслом, а чужим интимным секретом.
— Разберёмся утром. Сегодня все останетесь, — Эри глянул на Адониса, — у меня. Вернее, у нас, — он поправился, подарив меня лучезарную улыбку. — Арли согласилась стать моей женой.
Викс выронил чашку. Она опрокинулась, и тёмная вода проложила дорожку на белоснежной скатерти.
— Простите, — друг подорвался, краснея. — Я… я очень рад за тебя, Арли, и за вас Ла’брисс.
— Это нескорые планы. Мне выучиться надо, — я улыбнулась Виксу. Потянулась за чайником, чтобы налить ему ещё.
— Что значит нескорые? — нахмурился Эриман.
— Я всё ещё мечтаю стать лекарем! — я улыбнулась и погладила плечо любимого.
Веселье растаяло, как кубик сахара в чае.
— Что-то мне есть расхотелось, — проворчал Эри, глядя голодными глазами на индейку, что принесла на подносе Амрес. — Ай! Ладно! Сначала еда, а попозже, в кровати, мы обсудим твое обучение, Лин, — он коварно улыбнулся и, облизнувшись, потянулся к блюду.
Амрес хлопнула его по тыльной стороне ладони.
— Руки!
— Что?! — возмутился Эриман, недоуменно глядя на неё из-под густых чёрных ресниц.
— Помыть руки! Летал где попало, а потом за стол? — женщина встала в боевую стойку и уставилась на профессора, грозно сведя брови.
На секунду в столовой повисла тишина. Викс брякнул ложкой о чашку, Адонис захихикал, а я застыла. Чего ожидать от непредсказуемого мужчины? Который не только голоден, но и…
Амрес неожиданно раскатисто засмеялась.
— Расслабься, Эриман. Ешь уже! Я пошутила.
— Фух! Ты так больше не делай, а то я чуть руку твою не откусил, — любимый подмигнул мне. В его серебристых глазах мерцали алые искорки.
А мне стало не по себе. Оттого, что все за столом услышали, что после ужина мы ляжем в одну постель. И, возможно, больше. Да так не по себе, что даже плюшку пришлось отложить.
Хотя остальные будто пропустили эти слова мимо ушей. Никто не глянул осуждающе, никто не уточнил и не покачал головой. Только Викс зыркал на Эримана с опаской.
— Вы сказали «летал»? — тихо спросил он, будто боясь пошевелиться.
— По дому… бегал… — уточнила я.
Эриман перестал жевать и с набитым ртом проворчал:
— Боишшя шкажать лушшему другу, хто у тебя жених?
— Я думаю, что не вправе разглашать твои секреты, — я уставилась в чашку, и жар снова побежал по щекам.
— Я Виксу доверяю, — уже разборчиво и серьезно сказал Эриман.
— Так расскажи-и! — протянула я, искоса поглядывая на любимого.
— Ну, хорошо, — Эриман сжал мою руку и вольготно разложился на спинке стула. — Тот дракоша, которого вы полечили — это я.
— Не может быть! — выкрикнул Викс и приподнялся.
— Полечили? — Адонис вскочил, прекратив жевать. — Ты что ж, хвостов нацеплял, бедолага? Говорил тебе: будь осторожен с эмоциями! А если бы тебя почистили?!
— Тише-тише! — взмахнул рукой Эриман. — Тебе легко говорить. Ты контроль легко держишь, а я… Амрес что-то тихо пробормотала и быстро вышла.
Адонис стал ходить туда-сюда по столовой, протирая ковер, но Эриман его остановил.
— Сядь! Не мельтеши! Может, я хотел, чтобы меня почистили? — он повысил голос и обвёл нас горьким взглядом. — Да что вы все взъелись? Амрес дуется, что сына не нашёл. Хотя я изо всех сил пытался. Нет его нигде! И мужа её тоже нет! Будто и в живых… Арли обижается за то, что не позволил ей учиться, хотя знает, что я защитить пытался. Викс, у тебя есть претензии ко мне? Ну, может, девушку увел или что-то подобное? Нимеридис не нашёл, например.
Парень помотал головой и почти уткнул нос в чашку.
— Хоть это радует! — хлопнул ладонями по столу Эриман и прошептал: — Простите меня, — он встал и поцеловал меня в лоб. — Я просто очень устал. Оставлю вас. Амрес покажет спальни, будьте как дома. Извините.
Эриман, шатаясь, вышел из столовой. Он витиевато ругался и в коридоре грохнул кулаком в стену.
Мы переглянулись. Викс вжался в сидение стула ещё сильней и, кажется, уже пил заварку чая, а Адонис потирал подбородок и качал головой.
— Что ты сидишь, Арлюха? — прошептал друг. — Иди к нему. Его нельзя в таком состоянии одного оставлять. У него не тело болит, а душа.
Ни секунды не мешкая, я вылетела за дверь. Эримана поймала в коридоре. Он стоял, вжавшись в стену и не думая прятаться. В глазах плясали красные огоньки. Не говоря ни слова, я приблизилась к нему. Словно он был миной. Или источником открытого пламени, что в любой момент мог меня зацепить. Прислонилась к его груди и поймала в воздухе его руки.
Эриман настороженно взглянул на меня. Совсем как дракон на берегу реки! Я проглотила тревогу: что, если оттолкнёт и придётся начинать всё с нуля? Что, если всё зря?!
— Любимый мой, — прошептала я. — Ты просто устал. Ох, Вездесущие, из-за меня всё… Как мне ещё извиняться?
— Я тоже виноват, не кори себя. Я несдержан и импульсивен, — он обнял меня и опустил голову на плечо. — За что ты меня любишь, Лин? Я же как ураган. Хорошо хоть дом деда не развалил, и мы с тобой не остались без крова. Прости за мою слабость. Не успокаивается сердце почему-то. Кажется, будто вот-вот тебя потеряю. Вот здесь сидит, — он приложил мою руку к своей груди. — И здесь жжёт,
— и показал на плечо. — Невыносимо. Как раскалённое железо, что прилепили на голую кожу и не снимают.
— Ты больше меня не потеряешь. Я обещаю тебе, — шепнула я и потянулась к его губам. — Успокойся, хороший мой. Успокойся, родной. Я с тобой. А про клеймо мы подумаем завтра, когда узнаем всю правду.
Он посмотрел в глаза настороженно и снова обнял. Крепко-крепко, будто в последний раз.
— Пойдём поищем комнату. Моя должна быть цела. И даже не надейся, что будешь спать в другой. Пусть все знают, что ты моя. Только моя, Лин, — поцеловал мои пальцы и повёл меня по коридору.
Комната Эримана казалась огромной, несмотря на то, что была выполнена в тёмных тонах. Тёмные обои с изысканным рисунком, тёмный комод старинного дерева, огромная кровать с тёмным пологом, тёмный ворсистый ковёр на полу. Тёмные камни камина, тёмные угли внутри. Тёмные портреты на каминной полке и кресло в тёмном бархате у окна, затенённого тёмным тюлем.
— Здесь так… спокойно, — высказалась я.
— Мрачно, ты хотела сказать, — Эриман провел меня к кровати и осторожно подтолкнул, заставляя сесть. Потянул рукав, приоткрыв одно плечо. То, что с меткой. Присев рядом, он долго водил пальцами по контурам, дышал учащённо и наклонялся, чтобы разглядеть.
— Здесь есть надписи, но они ещё не проявились четко, — пальцы побежали по шее, и широкая ладонь пробралась на затылок. — Пойдём со мной в душ? — хрипло сказал любимый и, откинув на спину волосы, поцеловал мочку уха. — Не захочешь близости, я не буду настаивать. Просто хочу, чтобы ты рядом была и спинку потёрла.
Неожиданно я почувствовала страх и смущение. Ведь несмотря на то, что мы спали в одной постели
— и даже больше — я никогда не разглядывала его обнажённое тело. Просто робко взгляд отводила, цепляя грудь и плечи. Но противиться я не могла. Тем более сейчас, когда мой любимый был ранен, а раны — болели. Поэтому робко кивнула, надеясь, что не покраснею.
Эриман увлёк меня за собой.
Эта душевая была шире и выше, чем в прошлой комнате. Под стеной стояла белая кожаная лавочка, на крючках висели полотенца и халаты. Все огромные и ворсистые.