Так и болела бы душонка моя грешная, если б в конце прошлого сезона не обернулась на его беззвучный зов в самом истоке коридора призраков, у круглого зала. Может, и он бы забыл меня со временем, сложись всё иначе. Но я обернулась. И улыбнулась. И за собой поманила. И узнала, что зовут его Тэйлан, ион — стихийник-первогодка.
И поняла, что испытываю к нему нечто большее, чем простая привязанность.
Вдыхаю воздух, наполненный нашим запахом. А сердце щемит. Это я втянула Тэя во всю эту авантюру, хоть Рэнилл и высказался против. Это из-за меня он вынужден будет рисковать всем. Теперь у нас один путь — идти до конца рука об руку.
Застегиваю разболтанные зажимы на куртке. Привожу себя в порядок и поправляю одежду. Стряхиваю с кожаных брюк травинки и пыль. Отголоски удовольствия всё ещё бегут по венам. Права я была или нет, но это того стоило.
— О чём думаешь? — слышу его голос: бодрый и смешливый. Тэй застегивает рубашку, пряча под тканью проступившие на коже чёрные чешуйки.
— Думаю, что зря ты увязался с нами, — неохотно признаюсь я, и левое плечо начинает ныть. — Рано тебе такие авантюры проворачивать. Не выдержишь ведь. Крылья сложишь…
— Я справлюсь, — отвечает Тэй бесстрастно. — Разве не видела, как быстро я обращаюсь? Мне достаточно о твоей рыжей подружке вспомнить — разозлиться, как следует. Чёрные драконы сильнее белых.
— Видела только, что ты контроль частенько теряешь, — замечаю я с ехидной усмешкой. — Эмоции нужно беречь, Тэй.
— Зачем их беречь?! — недоумевает Тэй, вытаскивая сухие травинки из длинных волос.
— Чтоб в воздухе в человека не обратиться. И на меня, например, — подхожу к нему гордой походкой, усмехаясь. Мне нравится чувствовать своё превосходство. — Хочу, чтоб ты мне чаще в любви признавался! Как в том письме, помнишь?
— Р-р-р! — лицо Тэя чернеет и искажается, едва я напоминаю о невинной шалости Мандрагоры.
— Не злись, — тяну его за талию. — Просто скажи, что любишь меня.
— Я. Люблю. Тебя. Линетта, — бормочет Тэй и отчего-то краснеет.
Всё ещё держа на губах улыбку, я приникаю к его рту и пью его. И знаю: нет счастливее Тэя на всём Кеплере сейчас. И нет счастливее меня… Вот моё счастье, рядом. Мой. Тэй.
Но я никогда не признаюсь ему, что он стал моим первым мужчиной. Просто потому, что люблю чувствовать своё превосходство.
Сладкий сон растревожили голоса. Воздух в комнате ходил ходуном, колыхая пряди волос на висках.
— Я ни слова сейчас не понял, — надменно бурчал Эриман. — Можете повторить?
— Конечно, — второй голос тоже показался знакомым.
Викс?
Должно быть, показалось. Наверное, это те самые иллюзии, что иногда преследуют человека на грани сна и бодрствования. Не открывая глаз, я покрепче прижала одеяло к себе. Вдохнула запах Эри — самый родной и желанный. Какой же чудесной была ночь!
— Эриман Окард, — снова вклинился незнакомый голос. — Подумать только! Наш-ш малец. И в мыс- с-слях не допустил бы. Вы же с-светлый, Ла'брисс! Или так хорошо притворялис-сь?!
— Вам ли не знать об инверсии потоков, Ла'брисс?! — неохотно высказался Эриман.
— Всё так же с-сильно любиш-шь свою Лин, малец? — голос хохотнул.
— А ты все такой же зануда и заучка, Рэн, — буркнул Эриман, целуя меня в висок. — Доброе утро, малыш. Прости, что не получилось поспать подольше. Может выйдешь? — обратился он к гостю. — И дашь нам хоть халаты надеть? — Эри привстал и собрался откинуть одеяло.
Повернула голову и ужаснулась. В углу комнаты щёлкал хвостом ректор! Дядя Викса…
Но теперь я помнила его молодым.
Воспоминания нахлынули, как цунами, застучав в висках распирающей болью. Рэнилл Илмаун из Вессарии. Земляк, с которым мы ехали на вступительные испытания, что оберегал меня последующие четыре года после поступления. Пока не…
Боги Вездесущие, что случилось дальше?
Плечо неожиданно зазудело, и я царапнула раздраженную кожу.
— Долго тебя упрашивать, Рэн?! — недовольно высказался Эриман. — Через пять минут, в столовой!
Ректор пожал плечами и, бросив на меня неоднозначный взгляд единственным глазом, выполз за дверь.
Я осторожно приподнялась, стягивая за собой одеяло.
— Каким был беспардонным, таким и остался. Сто с хвостиком лет его не изменили, — Эриман потянулся и завалил меня назад на постель. — Нет-нет, сначала утренний поцелуй, а потом все остальное. Ректор-с-с-с подождет.
— Ты что-то видел во сне? — спросила я, когда его губы приблизились к моим. — Что-нибудь… интересное? Я вот, проснувшись, обнаружила, что знавала Ла'брисса Илмауна молодым. Подозреваю, и ты?
— А ты как думаешь, Линетта? — коварно ухмыльнувшись, Эриман запустил ладонь под одеяло и нащупал мою грудь. — Думала, что такую любовь возможно забыть? Я тогда сгорал и сейчас горю — вечным огнём. Но только теперь я не позволю разорвать этот круг. Никто не умрёт! Я не потеряю тебя снова так надолго, — опустил голову и долго дышал моей кожей. — Спасибо за эту ночь, Лин.
— Люби-и-имый, — прижалась поцелуем к его плечу. Вдохнула аромат пепла, родного дома и костров. — Я хоть хорошо в твоём сне выглядела?
Он засмеялся. Сотрясался надо мной, но держал свой вес на локтях.
— Ты была дерзкой и независимой, старушка моя, — надтреснутым голосом выдохнул Эриман, свалившись рядом. Увлекая меня за собой, перевернул нас. Я оказалась на нём и почувствовала, что если мы сейчас не прекратим — прошлая ночь повторится.
— Я думаю, нам лучше остановиться, — засмеялась я ему в лицо. Коснулась губ лёгким поцелуем и пересчитала его ресницы. — Пойдём вниз? Мне не терпится услышать всё.
— Да, сейчас… — пробубнил Эриман, продолжая меня целовать и гладить, передавая своё тепло.
— Эри-и, — я застонала, жадно ему отвечая. — Я ведь не выдержу!
— Ия, — усмехнулся он, пробираясь под одеяло. — Подождут.
— Я то подожду, — брякнул в дверях Ла'брисс Илмаун, откашливаясь. — А вот Нимеридис-с-с нет.
Я закашлялась, чувствуя, как жар ползёт на щёки.
— Нимеридис? — сорвалось с губ. — При чём тут Нимеридис?!
— Вас-с-с жизнь ничему не научила-с-с… — холодно ответил ректор и вышел.
Эриман приподнял меня над собой и поцеловал в губы.
— Как же не хочется в реальность, но нужно… Рэнилл знает больше, чем мы ожидали. Ты помнишь его? Получается, он один прожил все эти годы, храня нашу тайну. И я теперь понимаю почему меня так просто приняли на работу, — он усмехнулся.
— Думаешь, он тебя узнал? — я с неохотой сползла с Эримана, перебираясь на другую сторону кровати. — Ты же хорошо прятался, раз к тебе все эти годы претензий не было.
— Я не знаю, Арли. Но зачем ректор тогда примчался ко мне? Я ведь его не звал, и в гостях он у меня никогда не был. Да и метка появилась только на днях, — Эриман потёр лицо и шумно выдохнул. Встал резко и заходил по комнате, не стесняясь своей обнажённости. — Ладно! Одеваемся. Пусть рассказывает всё, что знает. Возможно, мы получим сегодня ответы на все наши вопросы.
Перегнувшись через бортик кровати, я потянулась к платью, чёрной тенью висящему на стуле.
Через пять минут мы уже спускались в столовую. Тревога нарастала по мере того, как мы приближались. С каждой пройденной ступенькой, с каждым шагом! Я всё крепче прижималась к Эри, стараясь унять панику.
Стол был богато накрыт. В высокой вазе по центру золотилась прижаренной сахарной корочкой выпечка с кунжутом. На пёстрых блюдах красовались ломти нарезанных фруктов, а в чашках из тонкого фарфора благоухал ароматный напиток с дольками лайма.