Как же я был глуп! Первые дни думал, что Арли просто сбежала. Как в прошлый раз. Испугалась и уехала домой. Но когда в Орейвор примчалась заплаканная эбрисса Невелло, я понял, как ошибся и сколько потерял времени. Настоящий тупица! Горел от ревности и злости, а нужно было просто искать, нужно было сделать всё, чтобы вернуть мою Лин.
— Ла'брисс?!
Я поднял голову и понял, что студентка добивается меня уже не первый раз. Она мило улыбнулась и шагнула к столу, мягко виляя бедрами.
— Вам нездоровится? — она наклонилась, и пышное декольте стало ко мне ещё ближе.
Чтобы не быть грубым, пришлось сжать кулак под столом и медленно отодвинуться.
— Эбрисса, сядьте на своё место.
— Вы нам обещали разбор огненного потока показать.
Я мазнул пустым взглядом по аудитории. Особо никто не горел желанием изучать новый материал, как и я. Единственное, что мне хотелось — это раствориться в воздухе. Хоть пеплом, хоть дымом, хоть водой. Неважно. Без неё мне всё стало казаться пресным и ненавистным.
— Только после того, как вы займёте своё место и перестанете вести себя неподобающе, — я почти огрызнулся.
Уголки губ девушки приподнялись в снисходительной ухмылке. В последний раз взмахнув изогнутыми ресницами и приоткрыв декольте, она развернулась и поспешила на своё место. А я выдохнул, разжимая кулаки.
Долго ли я ещё буду видеть Арлинду в каждой женщине? Сравнивать? Страдать, изнывая от беспомощности? И почему общество запретило мужчинам демонстрировать эмоции?! Как хочется порой заплакать!..
Но нужно брать себя в руки. Если я раскисну, мы никогда не найдём Арли и остальных.
— Тема сегодняшней лабораторной работы, — я поднялся со своего места и уверенными шагами проследовал к кафедре, — взаимодействие стихийных энергий.
— Лабораторной работы?! — выкрикнула с первой парты лохматая девица с глазами, небрежно обведёнными чёрной сажей. Глядя на её мятую блузку, завязанную на животе, и обляпанные кожаные штаны, с трудом удавалось поверить, что она — потомственная драконесса одного из сильнейших кланов Орейвора. — Но ведь её нет в графике!
— Конечно, нет, — я поправил воротник своей изумрудно-зелёной рубашки. — Но раз ваша подруга просит об этом с таким энтузиазмом и самоотдачей — будет. Достаём свои записи. В лаборантской вы найдёте необходимое оборудование и хламиды. Даю вам пять минут на снаряжение.
Студенты зашевелились, и уже через несколько минут нужные реагенты и материалы вывалились на столы. Одна только девица, что дралась с Арли в кухне, стояла у своего стола и хлопала наивно ресницами. Думает, что я не понимаю, чего она хочет! Да как же это допекает именно сейчас!
— Эбрисса, вам что-то не ясно? — резко сказал я и выбрал из плана самое сложное задание. Отвернулся, сглатывая горечь. Как же я хочу обнять мою малышку, услышать вересковый запах волос, заглянуть в омут её янтарных глаз. И утонуть. Ректор уверял, что она жива. Метка не рассыпалась, значит, Арлинда жива. Но меня это не радовало. Я не мог себе представить, что могло произойти за эти месяцы. Убью всех, кто хоть пальцем её коснулся. Перо под пальцами затрещало, и на дереве прорисовались тонкие трещины. Так будут ломаться кости всех обидчиков моей невесты, моей маленькой Лин.
Я повернулся к аудитории, проглотив терпкую горечь. Старался не поднимать взгляда, чтобы не зацепить вызывающее декольте знакомой девахи. От любого проявления внимания мне становилось тошно.
— На прошлом занятии мы изучили основные алгоритмы взаимодействия стихийных энергий, — проговорил я монотонно. — Сегодня мы будем применять полученные знания на практике. Надеюсь, все изучили формулы, которые я вам давал. Потому что на первом этапе нашей работы мы будем поджигать камень. Да-да, тот небольшой образец, что есть у каждого в наборе.
— Это дико! — отметила неопрятная драконесса, размазывая сажу по вспотевшему лицу с широкими порами.
— В мои годы это входило в программу второго курса, — возразил я. — И учтите, что для успешной сдачи работы необходимо, чтобы образец прогорел наполовину или больше.
Студенты в аудитории возмущённо заохали.
— Обмануть меня не получится, — я обвёл взглядом аудиторию, — буду считывать сейзу каждого из вас при проверке. Помочь товарищу не удастся.
Пока студенты возмущались, я тяжело прошёл к своему месту и почти рухнул на сиденье. Уставился в облезлую краску столешницы и не сразу заметил, как меня кто-то позвал.
— Ла'брисс Окард! — в повисшей тишине голос вошедшего показался оглушительным.
Я повернул голову и хотел уже огрызнуться, но увидел раскрасневшееся лицо Адониса.
— Можете выйти? — Адонис говорил быстро и сбивчиво, словно только что летал с кем-то наперегонки. — Дело срочное.
Глава 28. Сад моих грёз
Ночь была свежей и холодной, полной звёзд и сияния ночных светил. Синий полумрак пах пожухшими листьями и стоптанной травой. Где-то вдалеке вода перешёптывалась с камышом. Скоро, совсем скоро мирные волны скуёт грубая наледь, оставив рыб и лягушек спать под холодной крышей.
Я тихо шла между деревьями. Лучи плели под ногами кружево, пробиваясь сквозь залысины крон. Буду ли я здесь, когда скупой южный снег укроет землю?
Неделя в особняке прошла незаметно. С отцом я почти не разговаривала. Да и ему не было до меня никакого дела. Должно быть, он начал думать, что я немая, как и остальные слуги. Благо, совсем не смотрел, как я работаю, зато к другим помощникам придирался сполна.
Моим единственным собеседником в этом закрытом мире был Джонатан. И я точно знала, что могу на него полагаться: ведь он передал письмо для Адониса. И ничего не сказал отцу и остальным. Ни слова. Одно смущало: о планах отца он ничего не ведал. Как и о пленных. Но, может, оно и к лучшему. Джонатан — ребёнок, и ему пока необходима личная сказка; даже если тёмный дар не даёт ему права на это.
Я пробиралась всё дальше, в самый глухой и запущенный уголок сада, куда редко заходили. Здесь, у высокого забора, кустарник тёрна разросся так, что невозможно было продраться сквозь ветви. За травой давно никто не ухаживал: сухие стебли доставали почти до пояса. Листья шуршали под сапогами.
Посмотрела в звёздное небо, и страх обнял за плечи. Получил ли Эриман моё послание? Понял ли? Хочет ли встречи? Вдруг он давно не верит мне и воспринял весточку, как издевательство? Вдруг считает, что я сбежала?!
Среди пожухлых вишнёвых и яблоневых листьев выделялся куст рябины. Ночного светило распыляло над ним золотую пыльцу, а кроваво-карминные ягоды горели и манили к себе.
Я шагнула ближе и спряталась под наклоненной кроной. Коснулась кончиками пальцев крохотных ягод. Холодные и гладкие на ощупь, будто капли моего детства, что утекло безвозвратно вдаль. Теперь ничего не будет, как прежде. Всё изменилось. И я изменилась.
Время шло. В саду было тихо, а Зриман всё не приходил и не приходил. Холод пробрался не только под одежду, но и в сердце. И чем сильнее деревенели пальцы, тем больше мне хотелось замёрзнуть и никогда не возвращаться к отцу. Застыть здесь, если любимый не придет.
Над головой что-то захлопало, а затем мягко ударилось о землю. Эри? Я вслушалась в звонкую тишину, разбавленную слабым шорохом сухой травы и треском веток под тяжестью ягод.
Темнота сгустилась, небо растянулось над головой темно-синим покрывалом, будто желая придавить меня. Я поёжилась и прижалась сильнее к трясущейся рябине.
Тихие шаги послышались со стороны сада. Я сильнее стиснула пальцы. Как же будет больно, если это не Эри. Боясь, что человек крадущийся тенью среди деревьев — не он, я зажмурила глаза и задержала дыхание.
Шаги приближались со спины: медленно, ровно и неумолимо. Будто один из папиных драконов сад обходит, ища нарушителей спокойствия. Я затаилась за рябиной, присев и прижавшись к земле. Кончики травинок щекотали лицо.
Зашуршало совсем рядом, и прямо передо мной выросла густая тень. Опустилась ниже, стараясь прижаться к земле.