Я замотала головой. Что он говорит? Я не позволю ему пасть снова. Мне больно даже от прошлых воспоминаний, и мне не нужны новые.
Эриман приподнял пальцами подбородок, заставляя смотреть в глаза.
— Обещай: что бы ни случилось, ты будешь счастлива, — в его глазах плавилась магма, а сердце под ладонью билось в такт с моим. — Лин, ты должна пообещать мне, — он опустил голову и коснулся лбом моего лба, — что не сдашься.
— Я не смогу, Эри, — выдохнула я. Горячий воздух зашевелил его кудри. — Никогда, ни в одной из жизней я не буду счастлива без тебя. Ты же знаешь… Не смогу я без тебя никогда.
— Обещай мне! Жить обещай! Радоваться алейну, восходу, закату. Общаться с людьми. Влюбляться, рожать детей. Даже если меня не будет! — разозлился он. — Или я тебя здесь закрою, а сам пойду, и будь что будет, — он сдавил мои плечи. — Мне нужно это. Обещай… Прошу, — последнее сказал шепотом.
— Только если ты мне пообещаешь то же самое!
Зарычал:
— Я… Так не честно, Арли, — он усмехнулся. — Да! Обещаю! Обещаю, что сохраню нам жизни, чтобы не мучиться до старости в одиночестве, потому что без тебя меня нет. Ты только держись около меня, хорошо? — он дождался моего кивка и потянул меня за руку в тёмный проход. Азиты на стенах не загорались, лишь впереди растекался, будто озеро, синеватый свет астраса.
Глава 30. Накалённая тишина
Ждать пришлось недолго. Но эти несколько минут для меня превратились в вечность.
Небо разрезали три пары белых крыльев. Потом воздух прорезало утробное драконье рычание, и, наконец, я услышала голос Адониса:
— Они в паре километров отсюда. Готовят ритуал. Не уверен, что нас не заметили, но терять нам нечего.
— Мирелла где?
— Я здесь, — Мирелла появилась откуда-то сзади. — И я считаю, что если мы не отнимем у них Нимеридис и Пеана, ждать хорошего исхода не стоит.
— Дон, план есть? — спросил Эриман, насторожившись. — Они явно верят в победу, даже охрану здесь не оставили.
— А если это ловушка? — темнокожая женщина ступила ближе. Её туго заплетённые волосы оттенялись светом ночного светила.
— Ловушка? — я нервно хохотнула. — Утащить сотню магов куда-то, чтобы вызвать нас на рожон?!
— Не-е-ет, вызывать нас бессмысленно, а вот дополнить сотню магов ещё парой тёмных — это легко. Дон?! Есть мысли? — Эриман держал мою руку, напряжение чувствовалось через кожу и звучало в каждом его слове. Я видела как по его шее змеями ползут горящие жилы, а глаза наливаются алой водой.
— Есть мысль убежать отсюда прочь, — отозвался Адонис. — Плохая мысль. А потому предлагаю не тянуть время и отправляться на место.
— Остальные уже выдвинулись?
Адонис кивнул и быстро трансформировался. Казалось, просто щёлкнул пальцем — и вмиг тёплый воздух защекотал щёки, а белые крылья перекрыли часть темного неба.
— Лин, осторожно, чтобы я не задел тебя, — Эри поцеловал меня в нос и отбежал в сторону. — Я научился, почти, перевоплощаться по желанию и даже не подпаливать одежду, — он взглянул в небо, будто моля Вездесущих о помощи. Затем в синей дымке за его спиной появились крылья. Любимого согнуло, а на лице отразилась гримаса боли. Затрещали кости. Эримана подкинуло несколько раз вверх. Я не представляла, что перевоплощение так тяжело ему дается. Прикрыла рот рукой от изумления, сдерживая крик.
Рык дракона разрезал тишину. Он опустил голову и тяжело выдохнул, пуская пар из огромных ноздрей. Лапы процарапали гравий. Затем Эриман склонился передо мной, приглашая сесть. Адонис и Мирелла уже улетели, и мешкать было нельзя.
Дрожа от страха, я взобралась любимому на спину. Жесткая чешуя царапала голую кожу на ногах: переодеться я так и не догадалась. Как во сне заметила длинный шрам на крыле Эримана, что оставили в то страшное утро. И поняла: скорее уж сама умру, чем позволю ему крылья сложить.
Он мягко оторвался от земли и на миг застыл в воздухе, будто проверяя хорошо ли я держусь. И я держалась. Вцеплялась пальцами в его хохолок и прижималась к массивной шее. Обнимала ногами его тело и краснела от этого интимного прикосновения. Мы летим на смерть, а я думаю о другом. О его ладонях, поцелуях и… Волна жара затопила низ живота, когда Эри взмыл вверх и, рассекая воздух, понёс меня над верхушками деревьев. Плащ расправился и, будто третье крыло, хлопал у меня за спиной. Перехватило дыхание, а на руках от волнения распустились фиолетовые цветы. Жилы и полоски набирали толщину и ползли к плечам. Я даже не замечала холода: так было волнительно парить среди облаков.
Тёмные кроны деревьев смыкались далеко внизу, превращаясь в бушующее море. Мистическая гладь вспучивалась и ершилась пиками макушек, переваливаясь в необозримых берегах. Крыши одиноких домиков казались хрупкими, игрушечными. Казалось, протянешь руку — и пальцами их раздавишь. Тропинки превратились в тонкие ниточки, дороги для колесниц — в изогнутые прутики. Встречный ветер, колючий от холода, бил по лицу, раскидывая остатки волос за спиной. Уши разрывал гул и свист, и я всё сильнее прижималась к любимому. Чувствовала щекой жёсткие чешуйки и сходила с ума от любви и тревоги.
Почему судьба не даёт нам побыть счастливыми чуть подольше?! Почему раз за разом, круг за кругом отбирает нашу любовь?! Через боль, через смерть, через недоверие… За что испытывает?! И найду ли я своего Эри в новой жизни, если нам придётся умереть сейчас?
Впереди сияло синее пламя. Оно вырывало из темноты очертания людей. Много людей. Они стояли, застыв, как статуи, и их одежды трепал холодный ветер. В отдалении просматривался вход в подземелье с колоннами и покатой крышей. На площадке возвышался кубок, как шпиль дозорной башни. Из него и лился мягкий, успокаивающий свет.
Мы спустились вниз и, спрятавшись в густой темени леса, застыли около бровки. Адонис со своей армией тоже был здесь. Они прятались под деревьями.
Эриман тяжело дышал, выпуская пар из носа. Он почти врезался в острые ветки кожистыми крылья. Я застыла, боясь, что они проткнут его плоть насквозь. Любимый покачивался и неожиданно подался вперед. Мне казалось, что сейчас он рухнет наземь, сложит лапы и крылья, и мы вынужденно сдадимся. Но Эри выгнулся, блеснув в ночи синим хребтом, и с хрустом костей перевоплотился в человека. Вцепился пальцами в рядом стоящее дерево и прошептал:
— Сейчас. Дай мне минутку. — Эри прислонился щекой к коре. Неужели у него всегда так тяжело происходит превращение? Как же мы биться будем, если он сейчас не может идти?
— Всё хорошо? — я провела ладонью по его шершавой щеке. Любимый ответил тихим стоном и разомкнул губы, словно пытаясь что-то сказать. Да и я понимала, что хорошо быть не может.
Сзади зашуршала иссохшая трава. Я вздрогнула, ожидая нападения, и обернулась. Сквозь кусты продирались ректор, Викс и Мирелла. Лёгкий ветерок крался по подлеску, как шаловливый кот. Он нёс запах прелых хвоинок, страха и опасности.
— Джонатан говорил, что отец за много километров чувствует опасность, — поделилась я. — Он знает о нас.
— А что он может сделать сейчас? — Эриман тяжело выдохнул и снова застонал, привалившись к дереву. Кусочки сухой коры запутались у него в волосах. — Как бы он ни боялся, у него один путь — вперёд.
— Держу пари, он откроет источник, едва мы приблизимся, — Викс нахмурился. — Вот потому он и не боится ничего. И не прячется.
Мирелла кивнула, соглашаясь.
— Арлюха, — продолжал Викс сурово. — Неужели это твой отец?!
— Как видишь, — буркнула я.
Эри выпрямился.
— Он просто заманивает нас. Нужны Нимеридис и Пеан. Мы должны связать цепь. Иначе все погибнем.
— Только где найти их? — я вгляделась в прозрачную тьму. Толпа магов в кандалах и белых одеждах казалась такой густой, что семени некуда упасть было. Они даже не переговаривались, настолько были измождены и истощены.
— Мы и не узнаем их теперь, — простонала я, едва не плача.
— Не нужно узнавать. Мы их почувствуем. И они нас, — проговорила Мирелла и шагнула вперёд.
— Куда ты? — резким шепотом позвал её Эри, пытаясь схватить за плечо. Но было поздно.