– Главная проблема – это время,– сказал он.
– Да, времени на подготовку у нас нет,– поддакнул Энди.
– Мог бы и предупредить.
– Я говорил про это!
– Он собирается провести там сегодняшнюю и завтрашнюю ночь, а потом куда-то там сваливает.
– На Хилтон-Хэд. Это остров к югу отсюда.
– Не хочу даже думать ни о каких южных островах. Таким образом, если мы хотим застать его в Нью-Йорке, то у нас есть две ночи. Сегодняшняя ночь однозначно отпадает, так что остается завтрашняя. Времени на подготовку чертовски мало.
– Как я и говорил.
– И первый вопрос – куда туда попасть? Единственный путь в эту квартиру – частный лифт, расположенный в фойе театра.
– Там постоянно дежурит лифтер. Слушай, а что если вырубить этого парня и встать на его место?
– Не исключено. Это займет немного времени. Итак, мы покупаем билеты и входим в театр. Не в курсе, в этом лифте нет какого-нибудь окна, через которое лифтер может видеть сцену и отвлечься на спектакль?
– С этим проблема. Я был там сегодня утром. На идущий сейчас мюзикл все билеты распроданы на семь месяцев вперед.
– Что значит распроданы? – Дортмундер непонимающе нахмурился.
– Распроданы, и баста. Джон, посещение театра совсем не похоже на поход в кино, куда ты просто приходишь и берешь билет. Это скорее напоминает покупку авиабилета: ты приходишь заранее, называешь дату, когда ты хочешь полететь, и тебе оформляют билет.
– Но на семь месяцев вперед? Как узнать, что ты захочешь пойти в театр через семь месяцев?
– Так многие делают.– Энди пожал плечами.
– Итак, лифтер не подойдет. Кроме того, персонал театра, возможно, знает его в лицо.
– Возможно.
– Дай-ка подумать.
Энди расслабился, позволяя Дортмундеру подумать, а тот снова и снова перечитывал статью в журнале. Отточенные фразы об объемах пространства, спорном сочетании традиционного и современного стилей и смелых цветовых решениях мелькали у него перед глазами, словно грузовики на федеральной автостраде.
– Здесь говорится,– наконец, заметил он,– что квартиру обслуживает персонал отеля. Наверняка же это горничные. Так?
– Так.
Горничные с этими здоровыми тележками, где у них лежат салфетки, туалетная бумага, мыло и прочая фигня, и куда они складывают грязное белье для прачечной. Они что, сначала спускаются в фойе театра, а потом поднимаются на лифте в квартиру?
– Это выглядело бы забавно, если бы они расхаживали по фойе со своими тележками.
– Или по вестибюлю отеля. Или по улице, потому что у отеля и театра – разные входы. Наверняка они так нс делают. Значит что?
– Значит, есть служебный лифт.
– Именно. И он находится где-то в подвале здания.
– Там вряд ли есть лифтер. Горничные могут и сами нажимать на кнопки.
Дортмундер задел банку, но успел подхватить ее, прежде чем пиво разлилось.
– Итак, у нас есть два дня,– произнес он.– Когда Мэй придет домой, мы соберем скромный багаж и поедем зарегистрируемся в отеле. Мне надо будет еще заскочить к Стуну и купить у него кредитную карту на несколько дней.
– Как только вы заселяетесь,– подхватил Энди,– ты звонишь мне и говоришь номер вашей комнаты.
– Ты приезжаешь ночью...
– Около часа...
– Мы покидаем отель...
– Находим служебный лифт...
– И я получаю назад свое кольцо...
– А также несколько симпатичных дорогих вещиц.– Энди ласково посмотрел на фотографии в журнале и добавил.– Знаешь, этот парень мог бы запросто нанять грузовик, погрузить в него все свое барахло и потом открыть антикварный магазин где-нибудь в центре, скажем, на Бликер-стрит.
Дортмундер отхлебнул пива.
– Этим займешься сам. Мне нужно только мое кольцо.
18
Понятие горизонтального расширения в бизнесе означает, что если тщательно сложить взаимопроникающие отрасли, то это принесет прибыль им всем. Было подсчитано, что 23 процента гостей отеля «Н-Джой Бродвей» принимали участие в постановках театра «Н-Джой», а еще 67 процентов выбрали этот отель именно потому, что прибыли в Нью-Йорк, дабы посетить театр. Кроме того, 19 процентов посетителей ресторана в отеле не являлись его постояльцами, а заходили туда до или после спектакля. Тут, по мнению руководства, были еще резервы для роста. Итак, хороший театр, хороший отель и хороший ресторан – беспроигрышная комбинация!
Что касается идущего в данный момент в театре шоу, то это была «Дездемона!» – феминистская музыкальная версия всемирно известной лав-стори, слегка адаптированная для современного американского зрителя (все оставались живы). В постановке звучали такие хиты, как «Скажи-ка мне, Отелло, ну скажи», «Мой дружок Яго» и заводная финальная песня «Вот он нашелся, мой носовой платочек!».
Владельцы располагали статистикой, сколько именно европейцев остановилось в отеле и/или посетило шоу, сколько южноамериканцев, сколько японцев, сколько канадцев, а также сколько жителей Нью-Йорка (цифра стабильно колебалась вокруг 11%). Также имелись данные об уровне дохода посетителей, их образовании, количестве членов семей и многом другом. Согласно им, комплекс «Н-Джой» был наиболее популярен среди влюбленных парочек, отпускников и иностранных туристов с умеренными доходами и средним образованием. За исключением корпорации «ТЮИ», здесь больше не было офисных помещений, если не считать построенного пять лет назад на верхних этажах конгресс-центра, сдаваемого под различные мероприятия. Таким образом, владельцы комплекса знали свою клиентуру, были ей вполне довольны, и их бизнес развивался, как и планировалось.
Конечно, не обязательно каждый клиент в точности соответствовал статистическим и демографическим данным. К таковым уж точно относилась супружеская пара, прибывшая в среду вечером на такси и зарегистрировавшаяся в отеле как Джон и Мэй Уильямс из Гэри, штат Индиана. Как правило, начальным пунктом путешествия всех, кто приезжал сюда на такси, был один из трех аэропортов или двух вокзалов Нью-Йорка, реже – автовокзал. Но еще никто ни разу не добирался в отель «Н-Джой» с перекрестка Третьей авеню и 19-й улицы. Но об этом, естественно, не догадывались ни швейцар в алой ливрее, ни носильщик, которому мистер Уильямс никак не желал отдавать потертый чемодан, пока миссис Уильямс не пнула его в лодыжку.
Кроме того, большинство гостей отеля жило не менее чем в ста милях от Нью-Йорка, а Уильямсы, которые ни разу в жизни не были в Гэри, штат Индиана,– всего в двух километрах к востоку от отеля. У большинства постояльцев были собственные кредитные карты – в отличие от мистера Уильямса, который пользовался недавно украденной, взломанной и подделанной картой. Ну и, наконец, большинство здешних обитателей проживало в отеле под собственными именами.
– Мистер и миссис Уильямс, уверен, что вы насладитесь каждой минутой пребывания в отеле «Н-Джой»! – торжественно возвестил портье, вручая Дортмундеру два магнитных ключа от номера.
– Не сомневайтесь! – заверил его Дортмундер.
– Нью-Йорк,– выдохнула Мэй с восторженной улыбкой. Она обвела пристальным взглядом вестибюль отеля высотой в четыре этажа, напоминающий древнегреческий храм в честь богини ювелирных украшений.– Вот он какой, Нью-Йорк!
Дортмундер подумал, что она переигрывает, но портье казался довольным.
19
Энди Келп был жестоко разочарован. Он прибыл в «Н-Джой» заранее, рассчитывая присмотреть объекты, которые можно будет посетить ночью, дабы заполнить разными ценными вещами багаж Джона и Мэй, но не обнаружил ничего, что могло бы привлечь его жадное внимание.
Не то, чтобы здесь не было магазинов, лавок и бутиков. Вестибюль был буквально окружен ожерельем из них. В каждой витрине светились экраны, на которых золотыми буквами были изображены названия городов, где, очевидно, имелись филиалы данных торговых точек. Но зачем? Зачем сообщать, что аналогичные вещи можно приобрести в аналогичном магазине в Милане, Лондоне, Париже, Беверли Хиллз? Ну ладно, пусть Беверли Хиллз остается. Но к чему нужна информация, что у черта на куличках в точно таком же отеле, в точно таком же магазине можно приобрести точно такой же товар? В качестве аргумента, что туда нужно непременно съездить?