– Что вы имеете в виду под версиями? – спросил Макс.
– Ну, например, такая версия,– охотно ответил Клемацки.– Вы – банкрот.
Как, опять?!
– Это просто техническая...
– Банкрот.
– Ладно, допустим.
– Имеется набитый ценностями дом, в котором, как предполагается, вас не должно быть. Но тем не менее вы оказываетесь там как раз тогда, когда происходит ограбление.
Действительно ли грабитель все время кружит где-то поблизости от него? Отмахнувшись от этой мысли, как от назойливого комара, Макс осторожно поправил:
– До. Я был там до того, как это случилось.
– До, во время, после.– Клемацки пожал плечами.– Вы все время где-то рядом. Вы возвращаетесь сюда и в последнюю секунду уговариваете свою жену, несмотря на ее нежелание, уехать. Железобетонное алиби.
Алиби? Железобетонное? Секундочку!
До Макса, наконец, дошло. Но нелепость подозрений Клемацки была столь очевидной, что неудивительно, что ему раньше и в голову не могло прийти, каким дерьмом забиты мозги детектива второго класса. Со смесью испуга и крайнего изумления Макс ткнул в себя пальцем и воскликнул:
– Вы что, думаете, что я сам подстроил эти кражи? Нанял для этого людей? Ради страховки?
– Я пока ничего не думаю,– заметил Клемацки.– Я рассматриваю версии.
– А вам следует рассматривать палату в психушке. Изнутри! Вы всерьез считаете, что если я нахожусь под судом о банкротстве, то... Вы что, думаете, что я разорен? Да вы... Да я... Да я могу купить и снова продать тысячу таких, как вы!
– Возможно, вы можете купить и продать тысячу человек,– невозмутимо сообщил Клемацки,– но не меня.
– Я ухожу,– Макс поднялся на ноги.– В случае необходимости сможете пообщаться со мной через моего адвоката, Уолтера Гринбаума. Я оставлю его номер телефона, а также свой график на ближайшее время, чтобы вы знали, где меня можно застать, если у вас действительно появится разумная тема для беседы.
Клемацки спокойно перевернул страницу ежедневника.
– Диктуйте.
Макс продиктовал номер, не преминув добавить:
– Вы потратили впустую массу времени вместо того, чтобы заниматься поисками настоящих грабителей. Если у вас нет веской причины задерживать меня и дальше, то я возвращаюсь на Хилтон-Хэд.
– Нет, у меня нет таких причин.– Клемацки оставался хладнокровен.– По крайней мере, сейчас. Кстати, ваши показания в Конгрессе покажут по Си-Спэн[25]?
– Не исключено,– язвительно сказал Макс.– Ведь, возможно, кое-кто из конгрессменов – мои сообщники. И это они взломали мою квартиру.
– Меня бы это не удивило,– серьезно отозвался Клемацки.
31
Первое, о чем они никак не могли договориться,– как добираться до Вашингтона. Дортмундер желал ехать на поезде, Келп – на машине, а Мэй и Энн-Мэри – лететь на самолете. Как и предполагал Энди, женщины сразу же нашли общий язык и дружно настаивали на авиапутешествии в округ Колумбия.
– Раз, и вы уже на месте,– заявила Энн-Мэри, а Мэй добавила.– Понимаете? Вы еще не успеете понять этого, а уже будете там.
– Где именно? – потребовал уточнить Дортмундер.– На сельском поле в пятидесяти милях от города? Придется брать такси и потом еще целый час трястись до города. Не хочу ехать на такси. Вот поезд доставит нас прямо дверь в дверь!
Этот разговор происходил в субботу дома у Дортмундера и Мэй. Энди, торчавший на пороге гостиной лицом к входной двери, не преминул уточнить:
– Дверь в дверь? Джон, ты думаешь, что поезд привезет тебя прямо в фойе отеля?
– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду,– огрызнулся Дортмундер.– Мы садимся в поезд в центре Нью-Йорка, на Пенн Стэйшн, и он привозит нас точно в центр Вашингтона, куда нам и нужно.
– А вот и нет,– возразила Энн-Мэри.– Поезд прибудет на Юнион Стэйшн, на Капитолийский холм. А «Уотергейт» расположен в Фогги-Боттом, в аккурат на противоположном конце города. И все памятники, все правительственные здания и все туристы находятся как раз точно между Юнион Стэйшн и Фогги-Боттом.
Поскольку «Уотергейт» был универсален (отель, жилой дом, торговый центр, офисное здание и, репетиционная база для рок-групп по выходным), то было решено, что они остановятся в отеле, откуда Дортмундер и Келп нанесут визит в квартиру Макса Фербенкса. Кредитная карточка, использованная в «Н-Джой», была сразу после этого уничтожена. Поэтому пришлось купить у Стуна новую, по которой Дортмундер, позвонив по телефону 1-800-424-2736, забронировал номера на имена мистера и миссис Генри Рэтбоун (они с Мэй) и супругов Скоморовски (Энди с Энн-Мэри).
– И все-таки я – за поезд,– пробурчал Дортмундер, хотя комментарий эксперта по географии Вашингтона о неудобстве прибытия на местный вокзал, безусловно, произвел впечатление и значительно поубавил его энтузиазм.
Свою лепту теперь постарался внести и Энди:
– Джон, ты же не собираешься пользоваться поездом «Амтрака»[26]?
– Почему это?
– «Амтрак» финансируется правительством, так?
– И что?
– А в правительстве у нас сейчас республиканцы, правильно?
– Ну?
– А республиканцы всегда плевать хотели на удобства пассажиров. Считают, что это слишком затратно.
– Но не могу же я ждать, пока к власти вернутся демократы!
– Это не поможет. Демократы понятия не имеют, как вообще управлять бизнесом. Так что забудь про «Амтрак». Я добуду для нас хороший удобный автомобиль с прекрасным ходом. Мы будем путешествовать с комфортной скоростью и останавливаться, когда нам захочется поесть или что-нибудь еще. Ты же знаешь, это в поездках – самое главное.
В разговор снова вклинилась эксперт по Вашингтону:
– Энди, тебе не захочется ездить по Вашингтону. Пробки, беспорядочное движение, отсутствие парковок.
– А кто собирается парковаться? – удивился Энди.– Когда мы доберемся туда, то бросим машину где-нибудь, а для возвращения я найду новую.
– Ты имеешь в виду машины напрокат? – нахмурилась Энн-Мэри.
– Не совсем.
– О!
– Итак, выезжаем завтра утром,– бодро заявил Энди.– Я подберу для вас по-настоящему классную тачку. Специально для этого прогуляюсь по Первой авеню, там полно больниц.
– Больниц? – переспросила Энн-Мэри.
– Дело в том,– объяснил Энди,– что когда я испытываю необходимость в чем-то совершенно особенном, то ищу тачку с номерами «МD». Это единственное, в чем можно полностью доверять врачам. Они четко знают толк в удобствах и не жалеют на них денег. Поверь, когда я пригоню тачку, это будет как раз то, что доктор прописал!
Ошеломленная Энн-Мэри произнесла:
– А вы, ребята, особо не заморачиваетесь по поводу чужой собственности.
– Что поделать,– сочувственно вздохнула Мэй.– В таких случаях я часто представляю, что сижу в катящемся с горы автобусе, у которого отказали управление и тормоза. Сделать ничего нельзя, так что остается любоваться пейзажем за окном и наслаждаться поездкой.
Энн-Мэри обдумала услышанное и поинтересовалась:
– А что бывает, когда автобус достигнет подножия горы?
– Не знаю,– ответила Мэй.– Мы еще так далеко не забирались.
– Итак, решено,– с энтузиазмом воскликнул Энди.– Завтра в десять утра мы с Энн-Мэри заезжаем за вами на первосортном автомобиле для туристических поездок, и мы отправляемся на юг.
– Где я получу, наконец, свое кольцо,– сказал Дортмундер.
– А я – новые полотенца,– добавила Мэй и, улыбнувшись Энн-Мэри, пояснила.– Единственная польза от этого Фербенкса, за которым гоняется Джон,– это то, что у нас подбирается неплохая коллекция гостиничных полотенец.
32
У «Сааба» были номера «МD», выданные в Коннектикуте,– лучше не придумаешь! Они ясно давали всем понять, что здесь мы имеем очень обеспеченного доктора. Теннисный корт? Будьте любезны. Гардеробные, в которых можно гулять. Музыка в каждой комнате. Когда вы путешествовали в этом темно-зеленом «Саабе» с люком в крыше и бегущей строкой на приборной панели, сообщающей о температуре снаружи, это говорило только об одном: вы ведете соответствующий образ жизни, причем чертовски привлекательный.