Все это Энди Келп объяснил воскресным утром Энн-Мэри, пока они ехали по городу, чтобы забрать Дортмундера и Мэй. Энн-Мэри кивала, вникала и, следуя совету Мэй, большую часть времени любовалась пейзажами за окном.
Сейчас она находилась не только в «Саабе», но и в Рубиконе. Причем она не пересекла Рубикон, а нырнула в его бурный поток с головой, прямо в одежде. Пребывание в «Н-Джой» (в которое внесло оживление масштабное полицейское расследование, немало ее позабавившее) подошло к концу, и в ее номере теперь жили другие люди. Ее билет в Канзас пропал, когда она в субботу пропустила свой рейс. Никто из близких даже представить не мог, где она сейчас находится. Друзья и семья в Канзасе, даже Говард, вздумай он передумать по поводу их брака, не смогли бы ее теперь отыскать. С другой стороны, было немного тревожно при мысли о том, что никто даже понятия не имеет, что с ней.
Но все-таки, наверное, это не было роковой ошибкой – сидеть сейчас здесь, в только что угнанном, хорошо кондиционированном «Саабе». Возможно, это было отличным шансом начать все с нуля. Конечно, ее новые знакомые не были идеальными спутниками для вступления в новую жизнь, но нельзя же требовать всего сразу. По крайней мере, общаться с этими людьми было довольно весело.
Прошлым вечером она переехала в квартиру Энди на Западных 30-х улицах, хотя вряд ли надолго. Она была явно не первой женщиной, которая поселилась там, на что указывали многочисленные косвенные признаки. Когда она спросила про своих предшественниц, Энди слегка напрягся и туманно пояснил: «На некоторых из них я был женат», что вряд ли подразумевало продолжение беседы.
«Пусть все идет, как идет,– подумала она.– Не стоит ни о чем волноваться. Буду любоваться пейзажем».
– Подожди здесь,– попросил Энди, припарковавшись во втором ряду перед домом, в котором жили Дортмундер и Мэй.
– Хорошо,– кивнула Энн-Мэри.
В настоящий момент пейзаж за окном не двигался, но она продолжала смотреть. Пейзаж составляли преимущественно торопливые, неряшливо одетые люди, множество битых грязных машин и мрачные каменные здания, построенные лет сто назад.
«Нравится ли мне Нью-Йорк? – задалась она вопросом.– Собираюсь ли я здесь остаться? Я фактически становлюсь соучастницей преступления. Не исключено, что меня поймают и, возможно, покажут по «Суд ТВ»[27]. Что бы мне надеть в этом случае? Уж точно ничего из тех тряпок, что я привезла с собой».
Это была странная мысль. Большая часть ее одежды и прочего имущества оставалась дома, по адресу Сикамор-стрит, 127, Ланкастер, штат Канзас, в скромной двухэтажной послевоенной постройке из деревянных щитов, с отдельным гаражом, где стоял единственный автомобиль, и скудным газоном перед и за домом. Энн-Мэри и Говард купили его четыре года назад (одна из тщетных попыток спасти их брак), внеся минимальный аванс и взяв кредит под раздутый процент, что означало, что банку на данный момент принадлежало 97% дома. Энн-Мэри вечно опасалась, что банк в любой момент может его забрать, включая всю обстановку и особенно вечно барахлящий видеомагнитофон. «Ну и пусть забирает,– решила она.– Все, кроме темно-синего платья с белым воротничком. Я буду идеально смотреться в нем в зале суда на экране».
Четыреста километров от Нью-Йорка до Вашингтона – через тоннель Холланд, штаты Нью-Джерси и Мэриленд и город Балтимор. Когда впереди показались предместья Вашингтона, настала очередь Энн-Мэри стать лоцманом, который ведет корабль прямиком в нужную гавань.
Как раз в этот момент резко изменился пейзаж за окном. С ровного трехполосного шоссе, петляющего среди радующих взгляд залесенных, поросших сочной травой холмов, они попали на узкие улочки без разделительных полос и с массой запрещающих знаков, забитые грузовиками и фургонами. Это были своеобразные «американские горки», петляющие по трущобам, мимо бетонных фабричных заборов и высоких закопченных кирпичных зданий с часами на фасадах, все как один показывающими неправильное время.
Мэй и Джон сидели на заднем сиденье и развлекались тем, что изучали дорожную карту.
– Сьютланд? – Мэй подняла голову и стала озираться по сторонам.– Около Вашингтона есть местность, которая называется Сьютланд[28]?
– Ну да,– подтвердила Энн-Мэри.– Это недалеко отсюда, рядом с холмами Дистрикт.
– Место, которое называется Сьютланд...– недоверчиво протянул Джон.
– Мы будем его проезжать? – поинтересовалась Мэй.
– Нет,– ответила Энн-Мэри.– Мы обогнем его по Кольцевой, через Бетесду.
Энди, рулящий с беспечностью человека, которого совершенно не волнует, получит ли его автомобиль лишние вмятину-другую, поинтересовался:
– Я уже выехал на Кольцевую?
– Да. Скоро мы пересечем реку и повернем...
– Какую реку?
– Потомак,– с удивлением отозвалась Энн-Мэри.
– А, ну да, Потомак.
– Я что-то слышал про нее,– поделился с заднего сиденья Джон.
– Я хочу, чтобы мы въехали в город с юга,– пояснила Энн-Мэри.– Это самый быстрый способ добраться до «Уотергейта». Поэтому нам придется переехать реку дважды.
– Энди, ты просто обязан представить эту девушку Стэну Марчу,– заметил Джон.
– Я подумал о том же,– признался Энди и, заметив вопросительно поднятую бровь Энн-Мэри, пояснил.– Это наш общий друг, которого больше всего на свете интересует, как быстрее всего попасть из пункта А в пункт Б.
– И как, успешно?
– Иногда Стэн склонен к крайностям. Это и есть твоя река?
– Да. Теперь нам нужен поворот на бульвар Мемориала Вашингтона.
– Мемориал Вашингтона? Его действительно видно отовсюду?
– Через некоторое время ты перестаешь обращать на него внимание. Разве что так, самую малость, как на грузовик с платформой на параде в честь Дня Независимости. А вот и наш поворот!
Движение было очень затрудненным: отчасти из-за воскресного дня, но в основном из-за туристов. Судя по номерным знакам, здесь были автомобили со всех Штатов. Их владельцы еще не догадывались, в какой ад они угодили. Энди уверенно лавировал между машинами, водители которых пытались перестраиваться из ряда в ряд, одновременно сверяясь с картами.
– Теперь нам нужно на мост Фрэнсиса Скотта Ки[29],– скомандовала Энн-Мэри.
– Ты меня не разыгрываешь?
– Вовсе нет. Вон, видишь указатель?
Энди свернул, и они вновь пересекли Потомак, на этот раз в северном направлении. Перед ними раскинулся город Вашингтон, напоминающий собственный макет почти в натуральную величину, решение о достройке которого никак не могли принять проектировщики.
Дальше все стало еще запутаннее.
– Кто такой Уайтхерст? – спросил Энди, сворачивая по стрелке «Маршрут 29. Шоссе Уайтхерст».
– Президент, после Гровера[30],– уверенно ответствовала Энн-Мэри.– Ни в коем случае не сворачивай с 29-й трассы. Особенно на 66-ю!
– Прошвырнемся по трассе 66![31] – пропел Энди.
– Не в этот раз. Шестьдесят шестая проходит под «Уотергейтом». И не сворачивай на 25-ю улицу. Нам нужна следующая, 24-я.
– Я думал, что за 25-й должна идти 26-я,– заметил Энди.
– Не всегда.– Энн-Мэри подождала, пока Энди повернет, и показала.– Вон туда под углом идет улица Нью-Гэмпшир, нам туда.
– Как скажешь.
Они притормозили на светофоре, и Энди принялся изучать уличные указатели.
– Это что, Первая улица?!
– Нет, это Ай-стрит[32]. В Вашингтоне все улицы, идущие с севера на юг, обозначаются цифрами, а с востока на запад – буквами.
– Мы сейчас торчим на Нью-Гэмпшир[33]. Что это значит?
– Название шоколадного батончика.
Энди задумчиво кивнул.
– Держу пари, что наверняка в это даже вложен какой-то смысл.
27
«Соurt ТV» – популярный американский кабельный телеканал» по которому показывают репортажи из зала суда и криминальный новости.
30
Стивен Гровер Кливленд (1837 –1908) – президент США в 1885–1889 и 1893– 1897 годах. Президента по фамилии Уайтхерст в США не было.
31
«Get your kicks on Route 66!» – строчка из популярной одноименной песни группы «The Cramps».