Но как он может вычислить преследователя, если не знает, из-за чего тот преследует его? Макс последнее время ощущал некий дискомфорт, и теперь ему стало понятно, почему. За ним незримо постоянно кто-то следовал. Но кто?!
Поскольку информации было явно недостаточно. Макс снова бросил монеты. Иногда требовалось повторить эту процедуру несколько раз, прежде чем Книга очищала истину от всего ненужного.
В этот раз девятка оказалась на второй позиции, число гексаграммы равнялось 54, и имя ему было: Юная Жена. Макс почувствовал, как по его спине пробежал холодок, и подумал, а не выключить ли кондиционер.
Итак, Юная Жена. Прежде ему никогда не выпадала эта гексаграмма, но при чтении Книги он несколько раз сталкивался с ней и знал, что обычно это связано с крупными неприятностями.
Ну что же, поглядим, что это за гексаграмма 54.
Суждение Юная Жена Начинания приносят неудачу.
И дальше ничего уже не будет.
Боже милостивый! Значит, какой-то его поступок и послужил причиной всего этого бардака! Но какой именно? Поездка в Каррпорт? Или дело все-таки в этом гребаном судье?
Слегка дрожащими пальцами Макс перевернул страницу.
Образ Гром над озером.
Лик Юной Жены.
Так Сильнейший понимает бренность И приближает конец вечности.
Конец вечности! Минуточку-минуточку, а причем здесь смерть? Да, конечно, Макс всегда смеялся над смертью, всегда говорил и верил, что его собственная жизнь – не что иное, как шутка судьбы, ошибка мироздания, что он должен был умереть еще в детстве. Но из этого вовсе не следовало, что он жаждет смерти. Тогда что все это значит?
Может быть, его предупреждают, что за ним следует убийца, которого нанял кто-то из его врагов (а их, слава Богу, хватает)? Но все они – бизнесмены, рациональные люди, предпочитающие в качестве оружия использовать адвокатов и бухгалтеров, а не убийц.
А что если кто-то из них все же перешагнул грань разумного?
Большое окно с прекрасным видом на черный океан. А ведь снаружи через него открывается не менее прекрасный вид на Макса, сидящего на диване в ярком свете ламп. Достаточно одного выстрела из двустволки...
Чертов Образ! Макс наклонил голову, зажмурился, постарался сконцентрироваться, чтобы прочесть комментарии составителей Книги и найти там объяснение.
Но это было непросто. И что толку от этих составителей? С тем же успехом можно было спросить совет у Энн Лэндерс[34]. Или, хуже того, у Джойс Бразерс[35]. Эти кретины-составители утверждают, что «Сильнейший приближает конец вечности» означает не что иное, как постараться избежать недоразумений, которые ухудшат его отношения с друзьями.
Постепенно успокаиваясь, Макс продолжил чтение и, наконец, понял, что гексаграмма «Юная Жена» повествует о преодолении трудностей, с которыми молодой девушке придется столкнуться в традиционной китайской семье, переехав в дом мужа.
Теперь оставалось интерпретировать туманные образы из «И Чинг» к конкретике собственной жизни. Макс Фербенкс ни при каких обстоятельствах не смог бы представить себя застенчивой молодухой, запуганной собственной свекровью. Но получалось, что каким-то образом он вступил в некие опасные отношения, подобные тем, в которые вступает невеста с семьей новоиспеченного мужа. Как только она принимает от него кольцо...
Нет. Этого не может быть.
Макс посмотрел на Книгу, затем на монеты, затем в окно, и в запотевшем стекле увидел собственную перекошенную физиономию.
Ограбление в «Н-Джой».
Грабитель, вернувшийся в дом в Каррпорте.
«Он знает, где я. Естественно, ведь все газеты пишут об этом. И он преследует меня, чтобы вернуть кольцо. Но он не получит его.– Макс взглянул на кольцо, вспыхивающее огоньками на его пальце. Ему явно было там покойно и уютно.– Оно – мое!».
Квартира в «Уотергейте». Он наверняка поджидает там.
«Возможно, я ошибаюсь,– попытался успокоить себя Макс.– Я еще не смотрел толкование девятки на второй позиции. Это может все изменить».
Макс перевернул страницу, прочитал два предложения, затем перечитал их и снова уставился в окно.
Все совпало, и сомнений не остается. Сначала Книга указала на него, потом – на ситуацию, в которой он оказался, следом – на человека, ставшего виновником этой ситуации. И вот, наконец,– на то, чем сейчас тот занят.
Девять на второй позиции означало:
Одноглазый человек способен видеть.
Уединение Сильнейшего будет нарушаться и далее.
«Он не оставит меня в покое!»
35
– Джон! Эй! Джон, проснись! Ну проснись же!
– И вовсе я не сплю,– пробормотал Дортмундер и открыл глаза, перед которыми предстала темная комната, слегка подсвеченная дежурным освещением.
Энди склонился над ним, все еще тормоша за плечо.
– Ты заснул, Джон.
– С чего ты взял? – Дортмундер сел, свесил ноги с кровати и огляделся. Кровать была широкая и мягкая. Его туфли аккуратно стояли на коричневом коврике. Комната была похожа на спальню в доме в Каррпорте.– Который час?
– Без четверти пять. Он до сих пор не появился, Джон.
– Уверен, что он приедет. Завтра, точнее уже сегодня, он дает показания в Конгрессе. Невозможно продинамить выступление в Конгрессе.
– Джон, уже без четверти пять утра. Хочешь кофе?
– Да.
– А позавтракать?
– Да.
Энди вышел, а Дортмундер, скрипя суставами, слез с кровати и отправился в ванную, где в шкафчике обнаружил новую зубную щетку и еще ряд всяких полезных вещей.
В квартире располагались две большие спальни с собственными санузлами, просторная гостиная, симпатичная компактная кухня, крохотная столовая и длинный холл, отделяющий спальни от гостиной. С балкона открывался вид на реку и Вирджиния-авеню. Обстановка напоминала дом в Каррпорте, за исключением того, что здесь отсутствовали антикварные вещи и всякие драгоценные безделушки, которые всегда так приятно оттягивают карманы случайному страннику. Мать твою, здесь вообще нечего было красть, если, конечно, у кого-то не возникло бы желания бродить по ночному «Уотергейту» с телевизором подмышкой.
По всей квартире горело дежурное освещение у плинтусов. Это было удобно: позволяло им беспрепятственно передвигаться по квартире и не вызвало бы подозрений у Фербенкса, когда тот приедет. Только этот сукин сын все не появлялся.
В столовой, как и везде, царил полумрак. Энди накрыл поляну на одном конце стола: тосты с джемом и маслом, апельсиновый сок, молоко и кофе.
– Неплохо выглядит,– заметил Дортмундер, садясь за стол.
– Там был еще «Чириос»,– поведал Энди,– но в нем завелись жучки.
– Тогда не стоит,– согласился Дортмундер.
– Я решил, что вряд ли тебе захочется, чтобы твой завтрак вышел наружу.
– Инфефесфо, гфе ферфи нофяф Ферфенфса,– произнес Дортмундер с набитым ртом.
– Что? – удивленно уставился на него Энди.
Дортмундер некоторое время молча жевал, затем проглотил тост, запил его кофе и пояснил:
– Фербенкс.
– Интересно, где его черти носят.
– Вот и я про то же.
– Я думал, этот парень более пунктуален, как все важные персоны.
– Все пошло наперекосяк, когда он неожиданно исчез с экрана радара на все выходные.
– Может, он узнал, что ты преследуешь его,– предположил Энди и улыбнулся, показывая, что шутит.
– Тем не менее, Дортмундер отнесся к этой идее серьезно, подумал, а потом покачал головой.
– Вряд ли. Он не может знать, что за ним следят. И даже если допустить это, то в нашу последнюю встречу я совсем не был похож на человека, способного преследовать кого-либо.
– Не сомневаюсь в этом.– На лице Энди промелькнула усмешка, но прежде чем Дортмундер успел точно в этом удостовериться, он торопливо поднес к губам кофейную чашку.
Дортмундер еще некоторое время задумчиво жевал тосты с джемом и маслом. Наконец, допив кофе, он предложил:
– Может, телевизор включим?
– Ты решил посмотреть кино?
34
Энн Лэндерс – псевдоним, под которым журналистки Рут Кроули и Эппи Лендерер в 1943-2003 гг. вели колонку бытовых советов в газете «Chicago Sun-Times». Имя стало нарицательным для обозначения любителей давать бесполезные советы.
35
Джойс Бразерс (1927-2013) – американский психолог и телеведущая, с 1960 по 2013 год выступавшая с советами в женском журнале «Good Housekeeping» и на американском ТВ.