– Они точно живы?
Крошка Балчер, с которым не могли совладать и десять взрослых мощных мужчин, уселся на место Келпа, рассмеялся и хлопнул Дортмундера по плечу. Зная Крошку, Дортмундер заранее напрягся, уперся в столешницу и поэтому перенес это без особого ущерба для здоровья.
– Дортмундер,– заявил Крошка,– ты меня рассмешил.
– Я рад.
Келп, не выдавая эмоций, забрал свой стакан и уселся спиной к двери.
– Думаю, ты тоже рад,– заметил ему Крошка.– Итак, у вас появилась работенка?
– В общем и целом, да,– осторожно ответил Дортмундер.
– Дортмундер, ты же знаешь – я люблю уверенность во всем.
– В этой жизни ни в чем нельзя быть полностью уверенным, Крошка.
– Не знаю, не знаю.– Крошка глотнул из высокого стакана ярко-красную жидкость, которая напоминала вишневый лимонад, но на самом деле им не являлась. Поставив опустевший наполовину стакан на стол, он предложил.– Ну, Дортмундер, расскажи нам все.
Дортмундер глубоко вздохнул и замешкался. Начать историю было самым трудным из-за этого чертова кольца. Наконец, он начал:
– Думаю, все уже знают про кольцо?
Стэн и Ральф подтвердили, что слышали, и напомнили, что звонили ему с поддержкой по этому поводу. Крошка, который не звонил, дико заржал. Это был чудовищный смех, заставляющий вибрировать ящики со спиртным, расставленные вдоль стен, и напоминающий раскаты церковного колокола. Наконец, он остановился и сказал:
– Дортмундер, я тоже слышал об этом. Хотелось бы мне видеть твое лицо в тот момент.
– Я тоже,– отозвался Дортмундер, и Крошка снова захохотал.
С Крошкой ничего нельзя было поделать: или вы не приглашаете его на вечеринку, или заранее прощаете ему все. Поэтому Дортмундер дождался, пока эта горилла не успокоится и только затем продолжал:
– Я трижды пробовал вернуть это кольцо. На Лонг-Айленде, здесь, в городе, и в Вашингтоне. Каждый раз я не заставал этого парня дома и не мог получить кольцо, но каждый раз я имел неплохой навар.
– Подтверждаю,– кивнул Келп и через плечо покосился на дверь.
– Но в настоящий момент проблема заключается в том, что этот парень знает, что я вишу у него на хвосте.
– Ты уверен, Джон? – спросил Келп.
– После тех пятидесяти штук, которые мы взяли в «Уотергейте» он в этом не сомневается, уверен.
– Дортмундер? – Крошка мигом посерьезнел.– Вы сперли пятьдесят штук в «Уотергейте»? Это не третьесортная кража.
На Дортмундера, словно комета Галлея, снизошло озарение, и он убежденно заявил:
– Считаю, что этот парень уже заподозрил неладное, когда мы обнесли его квартиру в Нью-Йорке...
– Дортмундер,– перебил его Крошка.– Да у тебя, гляжу, было много работы.
– Было,– согласился Дортмундер.– В общем, этот парень резко изменил свои привычки. До этого за ним очень легко было следить. Он богат и постоянно сообщал своим компаниям, где его можно найти в любую секунду. А Уолли... помнишь Уолли Нурра?
– Смешной маленький толстячок.– Крошка улыбнулся приятным воспоминаниям.– Было бы забавно сыграть с ним в баскетбол.
Решив не выяснять, что именно Крошка имеет в виду, Дортмундер продолжал:
– В общем, Уолли через компьютер следил для нас за этим парнем (кстати, его зовут Макс Фербенкс и он очень богат), пока тот не залег на матрасы. Никто понятия не имеет, где он сейчас, он полностью поменял все свое расписание, и Уолли ничего не может с этим поделать.
– Ты напугал его,– осклабился Крошка и шутливо пихнул Дортмундера в плечо, отчего тот свалился на Ральфа, сидящего слева.
Восстановив равновесие, Дортмундер произнес:
– Но всем точно известно, что на следующей неделе он будет в Лас-Вегасе.
– Это все? – поинтересовался Ральф.
– Да.
Ральф позвенел кубиками льда.
– И что ты предлагаешь?
– Я считаю, что там нас будет ждать ловушка.
– Джон,– воскликнул Келп,– ты становишься параноиком! Ты же знаешь, что визит в Лас-Вегас был намечен еще до того, как все случилось.
– Тогда он бы изменил график поездки, как он это сделал в Вашингтоне и Чикаго. Но он не стал. В Лас-Вегас он едет точно по расписанию, словно говорит: «Вот он я, толстый и красивый». Безусловно, это – ловушка.
– И ты собираешься влезть в нее? – хмыкнул Крошка.
– А что мне остается делать? Это единственный шанс добраться до него. Если я не получу кольцо в Вегасе, я не получу его никогда.
– И я двинусь прямиком в эту ловушку, чтобы в последний момент обойти ее с помощью четырех парней, находящихся в этой комнате.
– Ты думаешь, что кто-то из нас захочет угодить в эту ловушку вместе с тобой? – спросил Крошка.
– Учти, Джон, это тебе не охотничий капкан,– предупредил Ральф.
– Чем надо рулить? – деловито поинтересовался Стэн.
– До этого дойдем в свое время,– пообещал Дортмундер и повернулся к Крошке.– Мы идем в ловушку, но поскольку мы знаем об этом заранее, то подготовим и выход из нее. А после этого я получу свое кольцо, а каждый из нас – пятую часть того, что мы вынесем из отеля «Гайети».
– Он, кажется, расположен на Стрипе[43]? – оживился Крошка.– И в нем есть крупное казино?
– Навар может оказаться нехилым,– кивнул Дортмундер.
Крошка замер, задумчиво разглядывая его, и затем сообщил:
– Ты всегда придумываешь забавные планы, Дортмундер. С тобой не соскучишься.
– Спасибо, Крошка.
– Значит, решено. А теперь расскажи-ка нам подробности.
39
Цифровой будильник в деревянном футляре, стоявший на ночном столике, мягким баритоном начал отбивать удары: предложение просыпаться, но не требование; сигнал боевой готовности, но не тревоги. Брэндон Камбербридж перевернулся на спину, сладко потянулся, зевнул, открыл глаза и улыбнулся. Наступил еще один прекрасный день.
С тех пор, как он переехал сюда, Брэндон Камбербридж испробовал множество различных будильников, но только после того, как его любимая жена Нелл во время шопинг-тура в Сан-Франциско нашла эти удивительные часы, каждое пробуждение стало для него еще одной чудесной составляющей окружающего дивного мира.
Когда-то давно он попробовал, чтобы гостиничный оператор будил его каждый день ровно в полдень. Но перспектива начинать день с разговора с обслуживающим персоналом, даже еще до того, как он почистит зубы, оказалась для Брэндона крайне неприятной. Он перепробовал массу обычных будильников, но их писк, рычание и кудахтанье заставляли его всякий раз просыпаться с ощущением, что он находится на скотном дворе, а не в раю. Тогда Брэндон раздал все будильники своим подчиненным, испытывавшим проблемы со своевременным приходом на работу (тонкий намек на увольнение) и перешел на радио. Но ни одна из станций не удовлетворяла его: рок и кантри были слишком громкими, религиозная музыка – слишком заунывной, а от электронной и классической музыки он даже не просыпался.
Что бы он делал без Нелл! Его чудесная женушка однажды отправилась в каменные джунгли, чтобы вернуться со сказочным будильником, который в очередной раз этим утром ненавязчиво вернул его из Страны грез.
Словно отвечая на деликатное напоминание будильника, Брэндон Камбербридж, подтянутый загорелый мужчина сорока семи лет, вскочил с кровати и трусцой отправился в ванную, оттуда – на беговой тренажер, затем – в душ, далее – в гардеробную, где надел коричневые слаксы, зеленую рубашку с логотипом отеля и бежевые мокасины, и, наконец,– в уютную столовую. Там, помимо завтрака, его ожидали секретарша, несравненная Шэрон Тистл, и прекрасный вид, открывающийся из его бунгало на Земной Рай – отель «Гайети» с Пушечным озером и казино – здесь, в солнечном-пресолнечном Лас-Вегасе.
– Доброе утро,– пропел он, садясь за стол, на котором ожидали его половинка грейпфрута, два хрустящих сухих тоста, стакан мультиовощного сока и большая чашка кофе.
– Доброе утро.– Шэрон вернула ему улыбку. Привлекательная и крепко сбитая женщина, она непостижимым для Брэндона образом сочетала в себе материнскую заботу и цепкий мужской ум. Перед ней стояла одинокая чашка кофе: она позавтракала уже несколько часов назад, поскольку вела привычный для нормального человека дневной образ жизни, от которого Брэндон отказался семь лет назад, когда принял предложение занять пост управляющего отелем «Гайети». Жизнь в отеле начиналась вечером и бурлила до утра, и Брэндон был убежден, что он, как ответственный за все, должен находиться на посту в самое напряженное время. Таким образом, он приучил свой организм к тому, что ложился спать не позднее четырех утра, а просыпался в полдень. Брэндон наслаждался этим режимом и считал его еще одним преимуществом Рая, в котором обитал.
43
Las Vegas Strip – участок бульвара Лас-Вегас, где находится большинство крупнейших отелей и казино.