Выбрать главу

– Мы с нашими подружками вместе ужинали, и речь случайно зашла про это. Поэтому у меня вопрос: я в деле?

– Гас, я всегда к тебе хорошо относился. Но, видишь ли, в данном случае я не уверен, что ты пригодишься.

– Ты же говорил, что в подобных местах всегда очень много охраны.

– Ну говорил. Но также я всегда говорил, что если нельзя выполнить работу впятером, то...

– Джон, я хочу на борт. И в этот раз не ради процента с добычи. Понимаешь, что я имею в виду?

– Не совсем.

– Я хочу быть там в тот момент, когда ты получишь обратно кольцо. Понимаешь? Я просто хочу помочь. В знак солидарности.

– Знаешь, Гас...– Дортмундер растерялся.– Это, конечно, очень приятно, но...

– Если ты о транспорте, то не волнуйся. Я поеду с Энди.

– О’кей, Гас, увидимся на месте.– Дортмундер пришел в замечательное расположение духа, получив неожиданную теплоту и поддержку. Он подумал, что всегда можно внести коррективы даже в готовый план, а плана еще и вовсе нет. Да и присутствие Гаса в любом случае не повредит. А насчет команды именно из пятерых человек – это не на скрижалях высечено, так что какого черта!

Дортмундер повесил трубку, вернулся в спальню, но не успел он взяться за чемодан, как снова раздался звонок. Теперь это был Фред Ларц, водитель, чья жена Тельма на самом деле в последнее время постоянно была за рулем.

– Джон, я утром говорил с Ральфом Уинслоу и узнал, что ты намерен вернуть свое кольцо.

– Я надеюсь на это.

– Из того, что рассказал Ральф, я понял, что вам нужен еще один водитель. Я знаю, что ты подписал Стэна, а еще кого?

– Еще один водитель? Но зачем?

– Вам понадобятся транспортные средства, чтобы въехать в город, а затем быстро покинуть его. Подумай про это, Джон.

– То есть ты хочешь быть в деле?

– Я и Тельма. Мы давненько не ездили в отпуск на Запад. Туда прокатиться – одно удовольствие. Кроме того, мы с Тельмой все обсудили и решили, что просто обязаны совершенно бескорыстно внести свою лепту в возвращение кольца.

Таким образом, Дортмундеру пришлось согласиться на участие в операции Фреда и Тельмы. В этот раз он даже не успел дойти до спальни, как телефон вновь зазвонил. Это оказался очередной старинный приятель с той же просьбой, отказать в которой не было никакой возможности.

Так продолжалось довольно долго – звонок следовал за звонком. Наконец, позвонил Псевдоним.

– Джон, я слышал, ты собрался в путешествие?

– И ты, конечно, хочешь поехать.

– Джон, я действительно съездил бы, если мог. Но ты помнишь, у меня тут на огне греется кастрюлька с мясным рагу, и за ним нужен глаз да глаз.

– Помню. Мне про это сказал Фред Маллинз из Каррпорта.

– А, ты про тот облом. Да, я помню все, будто это было вчера.

– Я тоже. Вот только некоторые имена порой забываются.

– Я тут почувствовал, что нахожусь в некотором долгу перед тобой за тот облом, да и за другие, которые у нас были.

– Это очень мило с твоей стороны.

– Ты помнишь парня по имени Лестер Фогель? Специалист по чемоданам.

– Он их воровал?

– Нет, изготавливал.

– Не припоминаю такого.

– Потом он сел.

– За изготовление чемоданов?

– Видишь ли, как всякий мастер, гордящийся своей работой, Лестер любил размещать свои инициалы на всем, что изготавливал. И как-то так вышло, что его чемоданы оказались очень похожи на товары некоторых всемирно известных компаний. Лестер попал под закон о подделке и отправился в тюрьму, неся весь свой багаж в наволочке, на которой уже не было ничьих инициалов.

– То же самое случилось с одним моим знакомым часовщиком. Часы, которые он делал, назывались «Ролегз».

– Да, такое бывает. Когда на рынке такая конкуренция, никто не застрахован от ошибок. Ну так что?

– Что?

– Дело в том, что с год назад Лестер освободился.

– Рад за него.

– По состоянию здоровья он переехал на Запад и сейчас обитает в местечке Хендерсон, рядом с Вегасом.

– Вот как?

– У него там небольшая фабрика.

– По производству чемоданов?

– Нет, теперь у него более чистый бизнес. В прямом смысле слова. Он производит чистящие средства, чтобы дом блестел.

– «Спик энд Спэн»?

– Нет, «Спин энд Спэк». Хотя упаковка та же. Но лучше всего продается «Клорекс»[47].

– Ну да.

– Он отправляет товар на юго-запад – через мексиканскую границу и дальше на Карибы. И знаешь, очень нехило с этого имеет.

– Держу пари, что даже очень нехило.

– Я могу позвонить ему и сказать, что вы с парнями заедете.

– Зачем?

– Дело в том, что у Лестера есть люди, склады, грузовики, и он может оказаться для вас очень полезным. Даже полезнее меня, если бы я смог поехать.

Новый неожиданный камушек в потоке. И еще. И еще. Переправа выстраивалась с каждым новым звонком. Припомнив интересный факт о Лас-Вегасе, Дортмундер поинтересовался:

– То есть твой приятель производит химикаты, правильно?

– Чистящие средства. Но никаких наркотиков, Джон, никаких психотропных препаратов.

– Естественно. Возможно, я свяжусь с твоим приятелем. Дашь его номер?

Псевдоним продиктовал номер и добавил:

– Я позвоню и предупрежу его.

– А скажи, на фабрике твоего приятеля используют промышленный газ?

– Надо уточнить, но, скорее всего, да. Судя по той еде, которую потребляют в Техасе и Мексике, они используют промышленный газ повсеместно.

41

То, что Энн-Мэри тоже хочет поехать, оказалось полной неожиданностью для Энди Келпа.

– Только не говори, что ты отлично знаешь еще и Лас-Вегас,– предупредил он.

– В жизни там не была,– заверила она.– Единственной азартной игрой в нашей семье всегда была политика.

Этот разговор происходил вечером в среду, в такси, едущем по центру города. Они пообедали с Гасом и его подругой Тилли, сходили в кино в Виллидже и теперь направлялись в квартиру, которая еще недавно была жилищем Келпа, но теперь стремительно становилась «их» домом. И вот тут оказалось, что Энн-Мэри собирается ехать с ними на ограбление в Вегасе. Этого было достаточно, чтобы заставить Келпа приступить к пересмотру их отношений прямо в такси, пока Энн-Мэри безмятежно изучала его профиль.

За многие годы у Энди Келпа накопился изрядный опыт отношений с противоположным полом, часть которых была оформлена официально, включая разнообразные церемонии и ритуалы, а часть – нет. Исходя из этого, все отношения между полами он делил на две группы, правда, не по степени официальности, а по длине и оставшимся чувствам: 1) короткие и нежные; 2) долгие и ненавистные.

Келп понимал, что распространять эту классификацию на всех не следует. К Джону и Мэй, например, она явно не подходила. Но что касается себя, любимого, он был твердо уверен, что каждый новый роман начинается в самой высокой точке и постепенно ослабевает, неуклонно катясь вниз. Поэтому непродолжительные встречи после своего завершения вызывали у него легкую ностальгию и некое подобие неистраченной страсти, на фоне которых совершенно растворялись в дымке времени всякие неприятные моменты. Более длительные отношения оставляли в памяти рубцы и шрамы в виде непреодолимой досады и воспоминаний о взаимных обвинениях, незаслуженных оскорблениях и неразрешимых спорах.

Поэтому сейчас, находясь в такси рядом с ожидающей его решения Энн-Мэри, Келп задавался вопросом: как он хочет ее запомнить? С теплотой и нежностью или с ненавистью и отвращением? Если она достаточно важна для него (а она, безусловно, важна), тогда не пора ли сказать ей: «До свиданья, Энн-Мэри!»?

Но с другой стороны, он был вынужден признать, что плохо представляет свою жизнь, если сейчас распрощается с ней. Она нравилась ему, и он знал, что нравится ей тоже. И самое главное, она разительно отличалась от всех женщин, которых он до этого знал, одной чертой: она совершенно не заморачивалась по поводу будущего.

И это для Келпа было удивительно. Каждая женщина, с которой он когда-либо встречался, все время, не занятое беспокойством по поводу своей внешности, обязательно посвящала вопросам о том, что будет с ними завтра. Они все были просто зациклены на их с Келпом совместном будущем и жаждали гарантий и обязательств, желательно в письменной форме. Для Келпа же, чья жизненная философия сводилась к принципу: «Жизнь полна неожиданностей, и главное – избежать неожиданностей неприятных», это стремление расписать по пунктам завтрашний день казалась абсолютно необъяснимой. В таких случаях его реакция была одинаковой: «Зачем думать про завтра, если не знаешь, чем закончится сегодня?».

вернуться

47

Речь идет о том, что Лестер изготавливает контрафактные чистящие средства, названия которых созвучны с известными американскими брендами Spic and Span и Chlorex