– Никакой чертовщины,– отозвался тот, пристраиваясь за фургоном с рекламой чипсов.– Кроме того, что мы сюда приехали.
– Все подряд,– попытался объяснить Дортмундер,– принимают меня за кого-то другого. За.. За...
Пытаясь подобрать слово, он защелкал пальцами и вывихнул сустав.
Келп посмотрел на него, сочувственно протянул «о-о-о!» и повернулся обратно как раз вовремя, чтобы не въехать в зад здоровенному грузовику с кузовом, полным коров. Обогнав его под укоризненными взглядами потенциальных бифштексов, Келп заявил:
– Я понял, в чем твоя проблема, Джон. У тебя нет защитной окраски.
– Чего-чего? – Дортмундер хмуро взглянул на него, массируя фалангу пальца.
– Скоро узнаешь,– пообещал Келп.– Только давай сначала уладим все дела с этим Фогелем. Надеюсь, что у него есть то, что нам нужно.
– Неплохо бы.
Еще из Лас-Вегаса Дортмундер позвонил Лестеру Фогелю, и они назначили встречу недалеко от Хендерсона, в пустыне, застроенной низкими выцветшими складами и мелкими фабриками. Огромное пространство было обнесено высоким деревянным забором, на котором черными буквами было написано: «Головное предприятие», что абсолютно не передавало картины того ада, что творился внутри. Едва выйдя из кондиционированного воздуха «Ригала» под знойное солнце Невады, Дортмундер и Келп по запаху тут же предположили, что где-то поблизости люди варят в чанах всем известное органическое вещество, одной рукой помешивая, а другой – зажимая носы.
Келп припарковался прямо под надписью «Головное предприятие», рядом с входом, представляющим из себя широкие, наглухо закрытые деревянные ворота. Они некоторое время барабанили в них, пока с той стороны не раздался голос, вопящий что-то на испанском языке.
– Это Дортмундер! – рявкнул в ответ Дортмундер.– Мне нужен Фогель!
Наступила продолжительная тишина, во время которой Дортмундер безуспешно пытался разглядеть хоть что-нибудь в щель между досками, а Келп предлагал постучать еще, да посильнее. Наконец, одна из створок со скрипом приоткрылась, оттуда высунулась черноволосая голова с тощим темным лицом, которая скользнув взглядом по визитерам, каркнула:
– Хо’кей.
Протиснувшись в приоткрытую створку, Дортмундер и Келп оказались на территории «Головного предприятия», которая напоминала средневековое поселение ремесленников, обитавших в самых разнообразных сараях, лачугах, просто под навесами и даже в старом школьном автобусе без колес. Отовсюду клубились разноцветные дымы. Между строениями там и сям были припаркованы транспортные средства всех мыслимых марок. Местные обитатели деловито орудовали молотками, отвертками и кистями. Под погрузкой и разгрузкой стояло множество грузовиков, преимущественно со светло-зелеными мексиканскими номерами. Под некоторыми навесами люди действительно что-то варили в чанах, одной рукой помешивая содержимое, а другой – зажимая носы.
Обладатель головы, который впустил их, оказался тощим существом в лохмотьях. Судя по росту, худобе и состоянию зубов, его возраст мог колебаться в диапазоне от одиннадцати до девяноста лет. Заложив ворота позади них здоровым деревянным брусом, он энергично замахал рукой в сторону школьного автобуса и пояснил:
– Охфис.
– Пошли,– скомандовал Дортмундер и вместе с Келпом двинулся сквозь этот пыльный ландшафт, который наверняка напомнил бы им о кузнице Вулкана, если бы они не прогуливали занятия в школе.
Когда они подошли к ядовито-желтому автобусу, его дверца открылась, и за ней обнаружился гибкий парень в черном костюме-«тройке», белой рубашке, черном галстуке и черных остроносых туфлях. Он радостно ухмылялся и напоминал человека, который пришел на похороны кого-то, чья смерть доставляет ему искреннее наслаждение.
Парень озорными, слегка дерзкими глазами осмотрел Дортмундера с Келпом и спросил:
– Кто из вас Дортмундер?
– Я,– отозвался тот.
– Хорошо,– кивнул парень и указал на Келпа.– А этот что здесь делает?
– А если я его друг? – вмешался Келп.
Парень нахмурился и спросил.
– Ты что, из Нью-Йорка?
– А тебе-то что? – Нахмурился в ответ Келп.
Лицо парня озарила ослепительная, как иллюминация на Таймс-Сквер, улыбка.
– Ну точно! Я и сам когда-то был нью-йоркцем. Лестер Фогель,– представился он и протянул Келпу руку.
– Энди Келп,– ответил тот, с сомнением пожимая ее.
– Когда-то был нью-йоркцем? – переспросил Дортмундер.
Фогель обменялся рукопожатием и с Дортмундером, пояснив:
– Здесь ты быстро теряешь сноровку. Тут у меня есть все – постоянная клиентура, безграничные трудовые ресурсы, свежий воздух, от которого мои легкие перестали походить на сморщенную резину, но мне все равно чего-то не хватает. Слушай, Дортмундер... Ничего, что я называю тебя Дортмундером?
– Ничего.
– Спасибо. Так вот, слушай, Дортмундер, сделай одолжение, скажи что-нибудь, как настоящий нью-йоркец. Меня тут окружают сплошные мексиканцы, и когда я слышу, как они трещат по-своему, то ощущаю себя, будто в заднице. Иногда мне кажется, что я у себя дома, на 33-й Восточной улице, но стоит им заговорить, и все – я снова здесь. Дортмундер, скажи что-нибудь по нью-йоркски!
Дортмундер насупился на этого психа и поинтересовался:
– На хрена?
– О, спасибо! – вскричал Фогель и снова широко улыбнулся.–
– Вы знаете, что происходит, когда задаешь местным вопрос? Они отвечают на него! Уши вянут! Иногда я специально набираю код Нью-Йорка и звоню наугад – только для того, чтобы услышать, как мне отвечают, что я ошибся номером.
– Так это все твоя работа, сукин сын! – нарочито грозно прорычал Келп и усмехнулся.
– Келп,– усмехнулся в ответ Фогель.– О! Кстати, ничего, что я называю тебя Келпом?
– Ничего. А ты – Фогель, правильно?
– Местные официантки (их всех зовут Дебби) постоянно называют меня Лестером, словно я какой-то дезодорант,– пожаловался Фогель.– Но перейдем к делу. Псевдоним сказал мне, что я могу быть вам полезен, ребята. И если это действительно так, то это – здорово, потому что я люблю помогать людям. Что вам нужно?
– Вон те здоровые металлические баллоны,– указал Дортмундер.– Они – зеленые.
– Ты очень наблюдательный парень,– похвалил Фогель.– Люблю таких. Не то что эти тормознутые поцы вокруг. Я и сам наблюдательный. Чувствую, вместе мы могли бы понаделать дел.
– Зеленый – значит, кислород.
– И снова ты прав! Зеленый – всегда кислород, а кислород – всегда зеленый. Это называется техника безопасности – чтобы вы не закачали определенный газ куда не надо. Мы тут используем кислород для множества операций. Нам его поставляет одна компания из Вегаса.
– Но вы используете и другие газы? – уточнил Дортмундер.
– Естественно. Но если этот газ с шипением выходит из круглых продолговатых баллонов, то не ошибешься – это точно кислород. Я полагаю, что именно он вас интересует?
– Он.
– Тогда добро пожаловать, Дортмундер, и ты тоже, Келп.– Фогель двинулся вперед, не обращая внимания на то, что его блестящая обувь уже покрылась слоем пыли.– Позвольте показать вам, парни, что мы здесь производим, а вы скажете, что вам конкретно нужно. А потом мы вместе подумаем, что с этого получу я.
45
Энн-Мэри было плевать на бывшего мужа. Она знавала женщин, втайне ожидавших возвращения заблудших супругов, и вовсе не желала быть на них похожей. Ее бывший, видя ее мучения, тем не менее вычеркнул ее из жизни как дешевую сучку, забыв о ее существовании, едва перешагнул порог гостиничного номера.
Оставшись в одиночестве, Энн-Мэри отодвинула штору и выглянула из окна. Вид из отеля «Гайети» на Пушечное озеро и казино. Точнее, казино видно не было, оно находилось в этом же здании, но значительно ниже.
А точнее – двенадцатью этажами. Ей достался номер на четырнадцатом этаже, потому что тринадцатых этажей в Америке почти не бывает. Кретины! Они могут присваивать номер 14 всему на свету, но все равно это был тринадцатый этаж.