– До понедельника,– сказал Джерри.
Это вряд ли.
48
Похоже, это действительно сработало! Дортмундер слонялся по Лас-Вегасу в этих ужасных тряпках, которые навязал ему Энди Келп, и никто не обращал на него внимания. Копы проезжали мимо, даже не притормаживая. Охранники в отеле словно смотрели сквозь него, хмурясь на орущих сорванцов. Люди, проходящие мимо, не хихикали и не указывали на него пальцем, словно на персонажа, сбежавшего из Тунтауна[52]. При этом, как теперь заметил Дортмундер, большинство из них было одето точно так же по-дурацки, как и он. А то и хуже.
Единственный комментарий, которого он был удостоен, случился в пятницу утром, когда, выйдя из своего номера в «Единороге Рэнди», Дортмундер столкнулся с мумифицированной хозяйкой мотеля. Та стояла на пороге своего офиса и, неодобрительно прищурившись, разглядывала солнечный свет, словно тот ей был противопоказан. Узрев Дортмундера в новом одеянии, она осмотрела его с головы до ног, буркнула: «Ага» – и вернулась в офис.
Главное испытание состоялось, когда Дортмундер и Келп вошли на территорию отеля «Гайети». Они не спеша брели по берегу Пушечного озера и изучали коттеджи, в один из которых в понедельник должен был въехать Макс Фербенкс. При этом ни один из местных охранников, которые проявили столь живой интерес к Дортмундеру два дня назад, в этот раз даже не удостоил его взглядом. Это было просто удивительно – какой хорошей оказалась эта маскировка!
– Что будет, если я надену это дерьмо в Нью-Йорке? – задумчиво спросил Дортмундер.
– Я бы не стал рисковать,– посоветовал Келп.
Из вестибюля они позвонили в номер Энн-Мэри, но там никто не взял трубку. Тогда они решили осмотреть казино, которое снаружи по форме напоминало кляксу из теста Роршаха[53]. Когда посетитель входил в отель, то справа он видел двери, ведущие к бассейну и озеру, прямо – стойку регистрации с полудюжиной дежурящих за ней портье, а слева – вход в казино, который напоминал пещеру. Это впечатление складывалось оттого, что, несмотря на хорошее освещение вестибюля, за дверью царила иллюзия полной темноты.
Сразу после входа в казино располагалась целая армия игровых автоматов, вокруг которых бродило множество людей, одетых так же, как Дортмундер, но с чашками, полными жетонов. Они напоминали грешников, бредущих в первый круг Ада, и Дортмундер, проходя мимо, невольно опустил взгляд.
Далее находился большой зал с игровыми столами: слева – для игры в кости, а справа – в блэкджек. Миновав столы для игры в кости, вы оказывались в темной комнате с низкими столами и стульями, где проигравшиеся отдыхающие расслаблялись под популярные мелодии, исполняемые молоденькой певичкой в сопровождении джазового квартета. За столами для игры в блэкджек располагалась зона, где ваши деньги выманивали более изощренными способами: с помощью рулетки, кено[54] и баккара. Здесь встречались мужчины в смокингах и женщины в бальных платьях. Секция кено располагалась в дальнем конце зала, и, обогнув ее, вы оказывались снова у столов для игры в кости.
В помещении не было ни единого окна. Низкий потолок, приглушенное освещение, комфортная температура воздуха, уровень шума, при котором возбужденные выкрики азартных игроков в кости абсолютно не были слышны любителям блэкджека.
Здесь не было ни дня, ни ночи: всегда одно и то же.
Дортмундеру казалось, словно он – астронавт, покинувший Солнечную систему, и, оказавшись в бескрайних просторах космоса, мечтающий о возвращении на родную планету. Даже в своем защитном скафандре, переливающимся всеми цветами радуги, с белым нагрудным кармашком, он чувствовал себя весьма неуютно.
Наконец, они вышли на свежий воздух, где густые кусты вдоль хаотично расположенных заасфальтированных дорожек, по крайней мере, подтверждали, что это – Земля. Они побродили еще немного.
– Вон она,– вдруг сказал Келп и указал на плавающую в бассейне Энн-Мэри.
Они подошли к бассейну, заполненному кучей детей всех возрастов, и подождали, пока Энн-Мэри их заметит. Она подплыла к бортику и выбралась из бассейна, явив им темно-синий цельный купальник.
– Привет, ребята,– поздоровалась Энн-Мэри.– Пошли со мной. Они проследовали за ней к полотенцу, лежащему на белом пластиковом шезлонге. Энн-Мэри вытерлась и затем одарила Келпа влажным поцелуем, а Дортмундера – недоуменным взглядом.
– Кто это тебя так нарядил?
– Он,– указал на Келпа Дортмундер.
– Надо быть осторожнее в выборе друзей,– посоветовала она.
– Это – маскировка,– вмешался Келп.– До этого каждый встречный относился к Джону с большим подозрением.
– И, кажется, это работает,– признался Дортмундер.
– Тогда ладно. Как я понимаю, вам не терпится взглянуть на вид сверху.
– Да, будь добра.
Они поднялись на лифте, и Энн-Мэри впустила их в свой номер. Дортмундер немедленно устремился к окну и выглянул наружу. Перед ним, словно на картинке, открылось поле грядущей битвы.
– Я кое-что сфотографировала,– сообщила Энн-Мэри.– Вон там и еще там.
– Ты у меня чудо что за фотограф,– похвалил Келп, затем подошел к Дортмундер и выглянул у него из-за плеча. Они в течение минуты рассматривали открывающуюся картину, затем Энди поинтересовался.– Ну? И что думаешь?
Дортмундер выразил свои эмоции, одновременно покачав головой, подняв брови, пожав плечами и всплеснув руками.
– У нас неплохие шансы,– сообщил он.
49
Пятничная ночь в штате Нью-Джерси. Преступная деятельность дуэта Стэна Марча и Крошки Балчера была в самом разгаре. Угнав очередной автомобиль (в этот раз – вместительный минивэн «Крайслер», дабы Крошке было удобно) они через мост Джорджа Вашингтона направились в Нью-Джерси, где продолжили активно нарушать закон.
Между девятью вечера и полуночью, неуклонно двигаясь на юг от «Передвижных домов для Важных Персон» (чтобы уменьшить вероятность того, что власти потом свяжут все эти преступления воедино), они сначала вломились в магазин слесарных инструментов, где позаимствовали резак для труб, затем посетили стройплощадку нового небоскреба, где сняли номерные знаки штата Кентукки с трейлера, и, наконец, осуществили незаконное проникновение в аптеку, где забрали все сильное снотворное. Гамбургеры, правда, они купили.
Чуть позже той же ночью, в комфортной темноте полупустой автостоянки за кинотеатром в полумиле от «Передвижных домов», они сидели в ожидании, пока заснут доберманы, наслаждаясь вместительным салоном «Крайслера» и наблюдая, как изредка мимо проезжают патрульные машины.
– Знаешь, а я однажды был на Западе,– поделился Крошка.
– Серьезно?
Крошка кивнул и пояснил:
– Один чувак, с которым я сидел, остался мне должен в покер. Предполагалось, что он рассчитается после освобождения. Вместо этого он сбежал на Запад и устроился работать в родео.
– Родео,– отозвался эхом Стэн.– Это где лошади и прочая хрень?
– Полно животных,– подтвердил Крошка.– Все там заняты в основном тем, что набрасывают на них веревки. Люди платят приличные бабки, садятся на открытой трибуне и что же они видят? Несколько парней в дурацких шляпах бросают веревки на животных. А все вокруг радуются и аплодируют! Это все равно как если бы футболисты вместо того, чтобы носиться с мячом, стояли на месте и набрасывали друг на друга веревки.
– Да, это было бы унылое зрелище.
Крошка покачал головой.
– Даже животным там скучно. Кроме быков. Те – словно бешеные. Они занимаются своими делами, вдруг приходит какой-то недотепа и начинает кидать на них веревки. В конце концов одному из быков это надоело, и он попытался забодать этого придурка. Вот тогда и я поаплодировал.
– А что насчет твоего приятеля?
– Он мне не приятель,– заявил Крошка и потянулся. При этом раздался громкий треск суставов, которым он, похоже, наслаждался.– Знаешь, там есть такие специальные парни, которые открывают ворота для животных. Этот чувак как раз и был одним из них. Я подошел к нему после шоу и сказал, что хотел бы получить должок. Ты же знаешь – я, как правило, всегда стараюсь быть вежливым. По крайней мере, сначала.
52
Toontown – вымышленный город, где обитали персонажи мультфильмов, в фильме «Кто подставил кролика Роджера».
53
Тест Роршаха – психодиагностический тест для исследования личности. Испытуемый должен назвать ассоциацию при виде каждой из десяти чернильных клякс. Тест основан на предположении, согласно которому то, что индивид «видит» в кляксе, определяется особенностями его собственной личности. Автор теста – швейцарский психиатр и психолог Герман Роршах (1884-1922).
54
Кено – разновидность лото, где используются таблица с числами от 1 до 80 и шары с аналогичными цифрами. За один сеанс выпадает 20 случайных шаров. Цель игры – первым угадать номера выпавших из корзины шаров.