Дортмундер при желании мог припомнить несколько собственных падений с высоты, но все они заканчивались отнюдь не в грузовиках с сеном.
Вашингтон, — повторил он.
Это просто город, Джон, — заметила Мэй. — Ты же знаешь города.
Я знаю этот город, — ответил Дортмундер, указывая на мокрый тротуар под ногами. — В Нью-Йорке я знаю, что делаю, знаю, где нахожусь и знаю, кто я. В Вашингтоне я не знаю ничего: ни куда пойти, ни что сделать, ни как говорить.
Джон, в Вашингтоне говорят по-английски.
Возможно.
Все, что тебе нужно — партнер, который поможет сориентироваться на месте.
И что я ему предложу за это? Половину кольца?
Этот Фербенкс очень богат. В его квартире должно быть немало ценных вещей. Вспомни, сколько всего ты взял на Лонг-Айленде.
Это верно. Но с другой стороны, кого я знаю в Вашингтоне? Все мои знакомые живут здесь.
Поспрашивай.
Кого?
Всех. Начни с Энди, у него куча знакомых.
Что касается Энди, — рассуждал Дортмундер, пока Мэй открывала кодовый замок в их дом, — тут все дело в том, что он любит знакомиться.
Они поднялись по лестнице. Дортмундер мечтал о стакане хорошего бурбона. Весенние дожди — теплые, но оттого не менее мокрые.
Мэй открыла дверь в темную квартиру. Щелкнув выключателем, Дортмундер саркастически заметил:
Подумать только, Энди нет дома.
Энди здесь не живет.
Уверена?
Мэй сосредоточенно запирала дверь. Дортмундер поинтересовался:
Хочешь бурбона? Или пива?
Чая. Я сама приготовлю. — Очевидно, очередной рецепт, почерпнутый в журналах, которые она постоянно читала.
А я пройдусь по бурбону, — решил Дортмундер. — И тоже приготовлю его сам.
Они направились на кухню, включая везде по дороге свет. Дортмундер налил себе бурбона, который выглядел теплым, даже несмотря на плавающие в стакане кубики льда; так часто бывает, когда вы знаете, что питье сейчас согреет вас изнутри.
Мэй ждала, пока заварится чай.
Пойду в гостиную, — решил Дортмундер, вышел и тут же вернулся, чтобы сообщить. — Он здесь. Я же тебе говорил, помнишь?
Не отрывая взгляд от чая, Мэй поздоровалась:
Привет, Энди!
Привет, Мэй, — отозвался Келп, появившийся на пороге. Дортмундер вновь вернулся в гостиную, заметив:
Мог бы предупредить, что приедешь.
Зачем, если я уже здесь? — удивился Келп.
- Ну да, ну да.
За плечом у Энди висела кожаная котомка, наподобие тех, что носят солдаты в вестернах. Дортмундер не был уверен, что хочет знать о ее содержимом, но не сомневался, что все равно об этом скоро узнает. Энди поправил котомку, кажущуюся на вид достаточно тяжелой, и заявил:
Прежде всего я бы выпил пива.
Дортмундер немного подумал, разглядывая стакан в своей руке. С трудом изобразив гостеприимного хозяина, он предложил:
Может, хочешь бурбона?
Спасибо за предложение, Джон, но я бы предпочел пиво. Таким образом, каждый остался при своем. Дортмундер уселся в любимое кресло в гостиной, продегустировал бурбон и остался удовлетворен результатом. Энди с пивом вошел следом, плюхнулся на диван, водрузил на журнальный столик котомку и начал ее расстегивать.
Что бы там ни было, прежде, чем ты ее откроешь, позволь спросить, — сказал Дортмундер.
Конечно, — кивнул Энди и, оставив котомку в покое, взял банку с пивом.
Ты кого-нибудь знаешь в Вашингтоне?
Энди отхлебнул пива и начал перечислять:
Президента. Потом одного сенатора, правда, забыл фамилию. И еще стюардессу по имени Жюстин.
Дортмундер посмаковал бурбон и уточнил вопрос:
Кого ты знаешь не из гражданских?
Энди посерьезнел.
Ты имеешь в виду кого-то из нашей профессии? А-а-а, тебе нужен сопровождающий, когда ты соберешься в «Уотергейт»?
Мэй предполагает, что там может оказаться достаточно добычи, чтобы этот парень не остался внакладе.
Это точно, судя по прошлому разу. Дай-ка подумать. — Энди отставил пиво и снова занялся котомкой. — Кстати, вот причина по которой я здесь.