Угу.
Энди расстегнул котомку, вытащил небольшой черный металлический ящик с телефонной трубкой и заявил:
Мне придется на несколько минут отключить твой телефон.
Дортмундер подозрительно уставился на ящик.
Это автоответчик? Я же говорил тебе, Энди, что не намерен...
Нет-нет, Джон, я помню, как ты относишься к современным технологиям. — Ухмыльнувшись, Энди пожал плечами, развел руки и добавил. — И теперь я тебя понимаю. Единственная причина, по которой ты пользуешься автомобилями, состоит в том, что твоя квартира слишком мала, чтобы держать в ней лошадь.
Это что, сарказм, Энди?
Нет, что ты! Это — факс. Наверняка ты уже видел подобные.
Это точно. Не одну такую фиговину он оттащил скупщикам краденого. В обычном мире они являлись еще одним способом отправить другому человеку сообщение и получить ответ. Но среди жизненных приоритетов Дортмундера передача сообщений и получение в ответ дурных новостей явно не значились, и поэтому он не видел применения данному устройству в своем собственном мире. Даже если бы у него и был факс, кому бы он мог отправить сообщение? И что в нем написал? И кто бы ответил ему нечто такое, что нельзя было бы сообщить по телефону, письмом или за пивом в «Оу Джей» на Амстердам-авеню?
Тем временем Энди присел на корточки у телефона, выдернул его из розетки и принялся подсоединять факс.
Ну и зачем он вдруг мне понадобился? — ворчливо поинтересовался Дортмундер. — И сколько времени мне придется его тут терпеть?
Твое мнение о факсе глубоко ошибочно, Джон. Говорят, это устройство изначально придумали федералы для регулярного обмена информацией, но сейчас оно стало уже не менее рутинным, чем телефон. Минутку. — Энди снял трубку и набрал номер.
Надеюсь, это местный вызов?
Не совсем. Алло! Это Энди. Отправляй, — произнес Келп в трубку и повесил ее.
Не обращай на меня внимания, — вздохнул Дортмундер. Бурбон в его стакане практически закончился.
Не вставая, Энди обернулся к Дортмундеру и объяснил:
Мне звонил Уолли. У него есть новости, но никому из нас не хочется обсуждать их по телефону. Поэтому он...
Зазвонил телефон.
Сними трубку. Ты же рядом, — попросил Дортмундер.
Нет-нет, это Уолли.
Телефон зазвонил во второй раз, и в дверях появилась Мэй с кружкой чая. Она увидела черный ящик и спросила:
Это еще что?
Внезапно факс издал громкий высокий оглушительный писк, словно целая стая птенцов голубя, одновременно подвергшихся смертельным пыткам. Глаза Мэй расширились, чай в кружке заходил волнами, и она повторила:
Это еще что?
Голуби заткнулись — очевидно, сдохли. Ящик весело зажужжал.
Это факс, — пояснил Дортмундер. — Похоже, это единственный способ, которым отныне предпочитает общаться Уолли.
Поехало! — воскликнул Энди.
Дортмундер и Мэй в немом восхищении наблюдали, как из ящика начал выползать широкий белый бумажный язык с напечатанными на нем буквами.
Энди по-отечески улыбнулся ящику.
Напоминает станок по производству макарон, правда?
Ага, — с трудом выдавил Дортмундер.
Белая бумага, сворачиваясь в свиток, подобно папирусу, продолжала медленно выползать из ящика. Наконец, она остановилась, раздался дребезжащий звонок, и Энди нагнулся, чтобы оторвать лист. Выпрямившись, он прошествовал обратно к дивану, уселся, отхлебнул пива, развернул факс (в этот момент он напоминал глашатая, объявляющего о прибытии в королевство герцога из Карпат) и зачитал:
«Дорогие Джон, Энди и мисс Мэй...». — Он прервался и с улыбкой заметил. — Какой вежливый парень этот Уолли!
Он — чудесный человек, — заявила Мэй и присела. Но, как подметил Дортмундер, она оставалась напряженной, сидя на краешке кресла и сжимая чашку с чаем обеими руками.
Энди вернулся к оглашению воззвания, или как еще это там называлось:
«Мне удалось скачать информацию из внутренней сети «ТрансГлобал Юниверсал Индастриз», личной холдинговой компании Макса Фербенкса. Его планы изменились. Вместо Найроби он летит обратно в Нью-Йорк».
Хорошие новости, — произнес Дортмундер с легким удивлением, как другой на его месте воскликнул бы: «Смотрите! Единорог!».
«Он собирается прибыть завтра вечером...».
В среду, — уточнила Мэй.
Точно. «... потому что на четверг назначена его встреча с судьей по поводу Главы 11.
В пятницу он уедет в Хилтон-Хед, а затем вернется к своему прежнему графику».