Скоро полночь, и все без толку. Келп знал: Джон и Мэй совсем не в восторге от того, что он в последнее время слишком часто вмешивается в их частную жизнь. Поэтому он твердо решил, что не появится в их номере раньше часа ночи. Но как убить оставшееся время? За стенами здания оживал Нью-Йорк, готовясь к очередному ночному загулу. Поэтому окна в «Н-Джой» постепенно гасли, и вскоре все здание было практически темным, если не считать призывно мигающих огней коктейль-бара в углу. Келп решительно направился туда.
Коктейль-бар представлял собой вытянутое полукруглое помещение с низким потолком, нависающим над стойкой. Преобладающим цветом в интерьере был пурпурный, а электрическое освещение отсутствовало. Зато на каждом столике горели свечи в подсвечниках из темно-красного стекла. Именно отражение их колеблющегося пламени в блестящих черных пластиковых поверхностях столов и являлось основным источником света. Вокруг были расставлены низкие мягкие кресла, сесть в которые было равносильно попытке плюхнуться на гигантский пончик с повидлом. Три столика были заняты шушукающимися разнаряженными парочками, пьющими «стингер»20 или нечто и того похуже. У бара находились две женщины: официантка в черном фартуке и посетительница, положившая локти на стойку. Рядом с ней на стуле лежала видавшая виды сумочка. Судя по кислому выражению лица женщины, стоявший перед ней стакан был скорее наполовину пуст, чем наполовину полон.
Барные стулья были высокими, с широкими и мягкими фиолетовыми сиденьями. Келп занял один из них, на равном удалении от обеих женщин, оперся предплечьями на стойку и уставился на строгого усатого бармена, занятого изготовлением двух «стингеров». Официантка унесла стаканы с коктейлями, и бармен обратил свое внимание на Келпа.
- Слушаю, сэр, — произнес он, проводя по стойке бумажной салфеткой.
Бурбон.
Бармен кивнул и замер в ожидании продолжения заказа, но Келп молчал.
- И? — Наконец, не выдержал бармен.
Думаю, полный стакан бурбона. И кубик льда.
Это все? — Под усами появилась слабая улыбка. — Не часто в нашем заведении услышишь такой заказ.
Но у вас же есть бурбон?
Конечно. Но большинство клиентов предпочитает к нему еще что-нибудь. Может быть, немного прекрасного сладкого вермута? Вишенку? Лимонную цедру? Дольку апельсина? Ангостуру21? Трипл-сек22? Амаретто?
Как-нибудь в другой раз.
Ладно, бурбон так бурбон.
Бармен отошел, и женщина, сидящая слева от Келпа, произнесла:
Привет.
Он посмотрел на нее. Ей было где-то в районе тридцати пяти лет, и она была привлекательна той красотой, которая предполагает, что женщина об этом не догадывается и не старается это подчеркнуть. Настроение у нее было явно не праздничным. Судя по голосу, с одной стороны, ей не очень-то и хотелось общаться, но с другой — это ей было сейчас необходимо, и женщина делала это через силу.
Привет, — ответил Келп.
Она кивнула; начало положено.
Откуда ты? — спросила она.
Кливленд, штат Огайо. А вы?
Ланкастер, штат Канзас. Я подумываю вернуться туда... когда-нибудь.
Логично, если вы там живете.
По-моему, меня тут бросил муж.
Странно. Второго стакана нигде не было видно.
Возможно, он задержался в туалете, — предположил Келп.
Это случилось еще в понедельник.
«Ага. А сегодня — среда», — подумал он. Бармен принес стакан с бурбоном и льдом и поставил его перед Келпом на салфетку.
Спасибо, — поблагодарил он и обратился к женщине. — Это случилось здесь, в Нью-Йорке? Он просто исчез?
20 « Стингер» — популярный барный коктейль: коньяк с мятным ликером и льдом.
21 Ангостура — венесуэльская горькая настойка крепостью 45%.
22 Трипл-сек — французский апельсиновый ликер крепостью от 15 до 40%.
Не исчез, а бросил меня. Мы приехали в воскресенье, а в понедельник он сказал:
«Энн-Мэри, у нас ничего не получается», собрал чемодан и свалил.
Грубо.
Да, грубо, потому что это произошло здесь. Он прав в том, что у нас ничего не получается, и именно поэтому я три года крутила интрижку с Чарли Петерсеном. Он, конечно, побелел, как лист бумаги, когда узнал про это, но все равно, если он собирался бросить меня, мог бы сделать это в Ланкастере, а не здесь.
Более удобно, — закивал Келп, всем видом показывая, что сочувствует ей.