- Я только заберу... кое-что.
25
Взломщиком оказалась вовсе не женщина из ресторана, а Уолли Уистлер. Энди Келп вообще не упоминал ни о женщине, ни об ужине, ни вообще обо всей этой сцене. Это вполне устраивало Дортмундера, который не любил совать нос в чужую жизнь. Он не возражал, что Энди предпочел не замечать его за ужином и имел какие-то тайны. Ему это было безразлично.
Поскольку Гас Брок уже прибыл пару минут назад, появление Уолли Уистлера и Энди Келпа означало, что вся команда в сборе. Уолли Уистлер был веселым парнем и отличным специалистом по замкам, чьим единственным недостатком была изрядная рассеянность. Однажды он провел некоторое время в тюрьме штата только потому, что, посещая с детьми зоопарк, чисто машинально открыл замок на клетке и выпустил на свободу льва. Царь зверей, очевидно, был в плохом расположении духа и устроил немалый переполох, пока его не удалось усыпить стрелой с транквилизатором и водрузить обратно в клетку. В другой раз Уолли как-то ночью помогал знакомым парням (те не желали обременять себя заполнением большого количества различных деклараций) проникнуть на таможенный склад в Бруклинских доках. По обыкновению играясь с замками, он не заметил, как забрел в трюм сухогруза, и понял это, только когда тот уже вышел в море. Таким образом, Уолли прибыл в Бразилию, у которой, на его беду, не было договора с США о выдаче преступников. Уистлеру, как и некоторым другим приятелям Дортмундера, нравилось путешествовать по миру посредством подобных договоров. Оказавшись за границей, они признавались местным властям в совершенном в Штатах преступлении (на которое у них заранее было готово четкое алиби), и правонарушителей выдворяли из страны на родину, где они легко доказывали свою невиновность. Но без такого договора на возвращение из Бразилии Уолли потребовалось довольно много времени, но в итоге все окончилось благополучно, и вот он был здесь, в отличной форме и по-прежнему рассеянный.
Мы в моем номере, — указал Дортмундер, вовремя заметив, что Уолли задумчиво дрейфует в направлении внутренней двери. — Здесь ничего вскрывать не надо.
А, действительно, — встрепенулся тот.
Сезам, откройся! — воскликнул Гас.
Все уставились на него.
Чего-чего? — переспросил Дортмундер.
Мы же направляемся в пещеру Аладдина, — пояснил Гас. — Почему бы нам не сказать так?
Все согласились, что это недурная идея, после чего вышли из номера. Уолли нес набор необходимых инструментов, а остальные шли налегке. Они были готовы к любым неожиданностям, которые могут подстерегать их в квартире. С Максом Фербенксом следовало держать ухо востро (по крайней мере, Дортмундер запомнил это надолго), но они рассчитывали, что элемент неожиданности и численное превосходство позволят им справиться со всеми проблемами.
Они спустились на обычном лифте на семнадцатый этаж и направились к нужной двери без опознавательных знаков, с которой Уолли справился еще быстрее, чем Энди прошлой ночью. Вскоре все четверо уже толпились в служебном лифте, плотно обступив по-прежнему стоящую там тележку горничной. Уолли, напевая, присел на корточки перед панелью управления.
Классно, — прокомментировал он. — Изготовители замков умнеют просто на глазах. Вот, взгляните.
Какие-то проблемы? — осведомился Дортмундер.
В ответ лифт поехал вниз.
Похоже, нет, — сказал Энди.
Поездка была недолгой, и в ее конце их поджидала точно такая же деревянная дверь, что и наверху, с одним исключением: она была не заперта.
Мамочке меньше работы, — удовлетворенно пробормотал Уолли и осторожно приоткрыл ее.
Перед ними была прихожая: кремовые стены, украшенные подлинниками импрессионистов и поддельными римскими подсвечниками. Уолли высунул голову, чтобы расширить угол обзора, но тут раздались голоса.
Черт кого-то принес, — прошипел Дортмундер.
Уолли поспешно отпрянул и прикрыл дверь, оставив узкую щель, через которую до них донесся обрывок разговора двух человек, прошедших мимо.
...залезем в постель, — произнесла женщина.
С нетерпением жду этого, — отозвался мужчина. (Макс Фербенкс! Дортмундер сразу узнал этот ненавистный голос).
Они ложатся спать, — прошептал Энди.
Отлично, — ответил Гас.
Дортмундер представил, как через полчаса, а то и раньше, он входит в спальню, и кольцо, мерцающее на пальце Фербенкса, становится все ближе и ближе.
Между тем удаляющийся женский голос продолжал говорить:
Утром я поеду с тобой в аэропорт, а потом...