Вам грустно продавать дом на Лонг-Айленде?
Он принадлежал нам много лет.
И ваша жена тоже грустит по этому поводу?
Полагаю, что да. — Макс изо всех сил старался ответить на эти опасные вопросы, не скомпроментировав при этом себя откровенной ложью. — Мне кажется, она испытывает примерно те же чувства, что и я.
То есть вы ездили попрощаться с домом?
- Да.
А ваша жена — заодно и познакомиться, не так ли?
Что? — разинул рот Макс.
Разве ваша жена приехала в этот дом, да и просто увидела его, не впервые в жизни?
Как, ради всего святого, он узнал об этом и как, черт побери, это может быть связано с ограблением?
На самом деле она давно хотела побывать там, но ей не позволял собственный график, так что это была последняя возможность.
Перед тем, как вы продадите дом.
Точно.
А почему вы продаете его, мистер Фербенкс?
«Будь осторожен, — напомнил себе Макс. — Этот парень откуда-то знает самые неожиданные вещи. Но почему он к ним так прицепился?».
Это часть судебного урегулирования, — пояснил он. — Юридическая процедура.
Банкротство, — уточнил Клемацки.
Ха! Ему и это известно.
Дело в том, — пустился в объяснения Макс, — что часть моих компаний подпадает под действие Главы 11...
О банкротстве.
Ну да, это чисто техническая процедура, и...
Банкротство есть банкротство. Не так ли, мистер Фербенкс?
В общем, да.
Вы — банкрот.
Ну, технически, это...
Банкрот.
Если хотите, можно назвать это и так, — вздохнув, согласился Макс.
Клемацки перелистнул страницу.
Когда вы с женой решили совершить эту прощальную поездку в Каррпорт, мистер Фербенкс?
Ну, точно не скажу, — замялся Макс. Он начал подумывать, не вызвать ли адвоката, а лучше нескольких. С другой стороны, что ему скрывать от этого парня? Абсолютно нечего. Он просто расследует кражу. Одному Богу известно, к чему он задает все эти вопросы, но это ровным счетом ничего не значит. — Решение о продаже дома было принято... недавно. Поэтому поехать туда мы тоже решили недавно.
Совсем недавно, — уточнил Клемацки. — Об этом даже нет записи в ежедневнике вашей жены.
Вряд ли она все записывает в свой ежедневник...
Не все? — поразился Клемацки. — Вы хотите сказать, что она делает еще больше, чем здесь записано?
Понятия не имею. — Макса вдруг бросило в жар, и он подумал, а не встать ли ему просто и выйти, но любопытство по поводу всех этих вопросов пересилило. — У меня нет привычки залезать в ежедневник жены.
А вот он у меня, хотите взглянуть?
Нет, благодарю. Что касается вашего вопроса, то, думаю, мы приняли это решение спонтанно.
Должно быть, так и случилось. Вечером в четверг вы были на ужине у неких Ламли в их квартире в пригороде.
Вы необычайно проницательны, — недовольно буркнул Макс.
Мне не зря платят хорошую зарплату, — тонко улыбнулся Клемацки.
Вы намекаете на то, что за ужином Лютеция никому не сказала, что мы собираемся в Каррпорт.
Вовсе нет. Я намекаю на то, что ваша жена за ужином пожаловалась миссис Ламли на дикую усталость и слабость и сообщила, что собирается поскорее вернуться домой и хорошенько выспаться.
Макс разинул рот. Затем захлопнул его. Затем снова открыл и произнес:
Мы приняли это решение в машине, на обратном пути.
Понимаю. Это когда вы начали говорить про этот дом.
Да, мы начали говорить про дом.
Кто первым поднял эту тему?
Думаю, что я.
Клемацки кивнул и перевернул очередную страницу в чертовом ежедневнике. Некоторое время он читал его, задумчиво кивая, а потом нахмурился и спросил:
Больше ничего не хотите рассказать про этот дом в Каррпорте?
Что вы имеете в виду?
Разве его недавно не ограбили?
О! Да, конечно. Просто во всей этой суете я совсем забыл про это, но...
Забавная штука наша память, — вздохнул Клемацки. — Вы, кажется, были там во время ограбления?
Не совсем. Как раз перед этим. Грабитель обчистил дом, когда я уже уехал. Полиция задержала его, пока я там находился, но потом он сбежал от них и вернулся в дом уже после моего отъезда.
То есть вас там было двое?
Боже правый, ему известно даже про Мисс Сентябрь!
Да-да, точно, нас было двое, но в этом не было ничего предосудительного.
Клемацки в замешательстве уставился на Макса.
Вы хотите сказать, что ограбление не является чем-то предосудительным?
Макс оцепенел.
- Что?
Клемацки развел руки, и уточнил, хотя и так все было ясно:
Мы только что установили, что вас там было двое.