На хрена?
О, спасибо! — вскричал Фогель и снова широко улыбнулся. —
Вы знаете, что происходит, когда задаешь местным вопрос? Они отвечают на него! Уши вянут! Иногда я специально набираю код Нью-Йорка и звоню наугад — только для того, чтобы услышать, как мне отвечают, что я ошибся номером.
Так это все твоя работа, сукин сын! — нарочито грозно прорычал Келп и усмехнулся.
Келп, — усмехнулся в ответ Фогель. — О! Кстати, ничего, что я называю тебя Келпом?
Ничего. А ты — Фогель, правильно?
Местные официантки (их всех зовут Дебби) постоянно называют меня Лестером, словно я какой-то дезодорант, — пожаловался Фогель. — Но перейдем к делу. Псевдоним сказал мне, что я могу быть вам полезен, ребята. И если это действительно так, то это — здорово, потому что я люблю помогать людям. Что вам нужно?
Вон те здоровые металлические баллоны, — указал Дортмундер. — Они — зеленые.
Ты очень наблюдательный парень, — похвалил Фогель. — Люблю таких. Не то что эти тормознутые поцы вокруг. Я и сам наблюдательный. Чувствую, вместе мы могли бы понаделать дел.
Зеленый — значит, кислород.
И снова ты прав! Зеленый — всегда кислород, а кислород — всегда зеленый. Это называется техника безопасности — чтобы вы не закачали определенный газ куда не надо. Мы тут используем кислород для множества операций. Нам его поставляет одна компания из Вегаса.
Но вы используете и другие газы? — уточнил Дортмундер.
Естественно. Но если этот газ с шипением выходит из круглых продолговатых баллонов, то не ошибешься — это точно кислород. Я полагаю, что именно он вас интересует?
- Он.
Тогда добро пожаловать, Дортмундер, и ты тоже, Келп. — Фогель двинулся вперед, не обращая внимания на то, что его блестящая обувь уже покрылась слоем пыли. — Позвольте показать вам, парни, что мы здесь производим, а вы скажете, что вам конкретно нужно. А потом мы вместе подумаем, что с этого получу я.
45
Энн-Мэри было плевать на бывшего мужа. Она знавала женщин, втайне ожидавших возвращения заблудших супругов, и вовсе не желала быть на них похожей. Ее бывший, видя ее мучения, тем не менее вычеркнул ее из жизни как дешевую сучку, забыв о ее существовании, едва перешагнул порог гостиничного номера.
Оставшись в одиночестве, Энн-Мэри отодвинула штору и выглянула из окна. Вид из отеля «Гайети» на Пушечное озеро и казино. Точнее, казино видно не было, оно находилось в этом же здании, но значительно ниже.
А точнее — двенадцатью этажами. Ей достался номер на четырнадцатом этаже, потому что тринадцатых этажей в Америке почти не бывает. Кретины! Они могут присваивать номер 14 всему на свету, но все равно это был тринадцатый этаж.
Энн-Мэри разглядывала Пушечное озеро, больше смахивающее на пруд. Отсюда, с высоты тринадцати этажей, водоем, расположенный между открытой трибуной и гостевыми коттеджами, напоминал макет грядущего поля битвы на столе в военном штабе. Там находились также бассейн с лягушатником, поле для гольфа, декоративные насаждения и множество туристов, напоминающих разноцветных персонажей пластилинового мультика.
Повсюду сновало множество охранников, в своей коричневой униформе похожих на арахисовые орешки в миске с разноцветным драже. Глядя, как целеустремленно они движутся через толпы зевак, Энн-Мэри еще более укрепилась в убеждении, что их план обречен на неудачу.
Поездка в Вашингтон для нее стала просто забавным развлечением. Она неплохо развеялась, а Мэй оказалась прекрасной подругой, с которой приятно проводить досуг, пока мужчины занимаются своими делами. Но когда Энди объявил ей, что для того, чтобы вернуть кольцо Джона, они для отвлечения внимания собираются ограбить казино в Лас-Вегасе, она окончательно поняла, что эти люди — психи. Ограбить казино в Лас-Вегасе, место, охраняемое лучше Форт-Нокса, — для отвлечения внимания!
«Это уже без меня, — решила Энн-Мэри. — Пора сваливать от этих Мартовских зайцев51. Но не сразу».
Дело в том, что ей реально нравилось быть вместе с Энди, несмотря на все его заскоки. И, по крайней мере, до тех пор, пока их безумный план в Лас-Вегасе не лопнет, она будет с интересом наблюдать за происходящим. При этом она предприняла ряд мер, чтобы обезопасить себя от возможных неприятностей.
Главной причиной здесь было то, что она пересмотрела свое отношение к каналу «Суд ТВ». Она отнюдь не возражала против появления на экране телевизора — это было бы еще одним милым приключением. Но это также грозило ей лишением свободы на срок от восьми до двадцати пяти лет. А провести четверть жизни в женской тюрьме, пожалуй, еще хуже брака с Говардом Карпино. Нет уж, увольте!