Я не была готова признаться, что влюбилась.
Не говоря ни слова, он взял меня за руку и повел наверх, в спальню. Я стояла в центре комнаты, пока он рылся в комоде. Он достал майку. Он не протянул ее мне, как я думала. Вместо этого, он положил ее на кровать, повернулся ко мне и медленно снял мое платье через голову. Я стояла прямо перед ним, в темноте его комнаты, свет в которой был лишь от луны, только в лифчике и трусиках.
Еще никогда в жизни я не чувствовала себя настолько красивой.
Мои глаза широко раскрылись. Я ждала, когда он прикоснется ко мне. Пока его руки дотронулся то тех мест, куда падал его взгляд. Но ничего не произошло. Он не прикоснулся ко мне. Затем, мягкая ткань его майки прикрыла меня. Его голос звучал шепотом:
— Мне нравится видеть тебя в своей одежде, Не Эбби.
Он подождал, пока я залезу на кровать перед тем, как последовать за мной. Потом он притянул меня к себе — спиной я почувствовала тепло его обнаженной груди. Его объятия были крепкими. Настолько, что я практически не могла дышать. Но это ничего, потому что в этот момент все, чем я могла дышать, был Блейк.
Его нос прошелся вдоль шеи, отодвигая в сторону волосы, тем самым давая путь губам. Его поцелуи были легкими и медленными, но так же настойчивыми. Его рука нырнула под мою майку и легла на живот. Затем его ладонь двинулась выше. И еще выше.
— Блейк.
— Ммм? — Из-за мокрых следов его языка мое тело покрылось мурашками.
— Что ты делаешь?
— Я не знаю, — сказал он. Возбуждение, мольба, нужда в его голосе заставили меня повернуться в его объятиях. Мы оказались лицом к лицу, когда он продолжил: — Я чувствую, что мне нужно — нет, нам нужно — сделать что-то, чтобы ты не забыла меня.
Я отодвинулась.
— Ты считаешь, что я смогу забыть тебя?
Его взгляд упал, но он ничего не сказал.
— И ты хочешь заняться сексом?
— Нет, — быстро ответил он, поднимая свои глаза ко мне. — Я не знаю. Да. Мне просто нужно, чтобы ты помнила меня.
У меня в груди все сжалось от его слов.
— Ты когда-нибудь забудешь меня?
— Никогда.
— Тогда что заставляет тебя думать, что я забуду?
— Потому что это твоя цель в жизни, Хлоя. Быть забытой.
— Это нечестно, Блейк.
Он вздохнул.
— Может, и нет, но это правда.
Я позволила его словам пройти сквозь меня. Потом я сказала:
— У меня уже был секс, Блейк.
Он прищурил глаза.
— Со многими парнями.
Его губы сжались в тонкую линию.
— И я не помню их.
— О чем ты говоришь?
— Я говорю о том, что это не имело для меня никакого значения. Секс. И, возможно, никогда не будет.
Он прикоснулся своим лбом к моему.
— Я бы хотел, чтобы меня было достаточно, — сказал он быстро.
— Достаточно?
— Я бы хотел попросить тебя остаться, и чтобы этого было достаточно. Чтобы меня было достаточно.
Я хотела сказать ему, что так оно и было. Его было более чем достаточно. Но дело было не только в нем. Но и во мне тоже. Оно всегда было во мне и людях, которые остались позади.
Он воспринял мое молчание, как ответ. Вздохнув, он притянулся ко мне и оставил скромный поцелуй на моих губах.
Я поцеловала его в ответ, дольше, чем он, возможно, ожидал.
Его пальцы, лежащие на моей спине, смяли мою майку.
— Знаешь, что я всегда хотела? О чем я никогда не позволяла себе мечтать? — сказала я напротив его губ.
— Чего? — прошептал он
— Встретить парня, который бы хотел целовать меня. Не потому, что это привело бы к сексу, а потому что он чувствовал, что умрет, если не сделает этого. Я хочу заснуть, целуя кого-то, и этого поцелуя было бы достаточно. Чтобы он был всем. Лишь поцелуй. Иногда, когда я с тобой, это все, чего я хочу. Я хочу целовать тебя, как будто от этого зависит моя жизнь. — Мой голос надломился, но я продолжила: — Если бы я могла выбрать одну мечту из миллиона, то это был бы ты — ты бы был моим последним поцелуем, моим последним вздохом.
— Хлоя, — вздохнул он.
А потом он поцеловал меня.
Этим поцелуем он отдал мне все, что было у него.
Каждую частичку себя.
Как будто его жизнь зависела от этого.
Мы не отрывались друг от друга.
Даже когда пришла усталость, и нам приходилось бороться за каждое движение.
Или когда усталость взяла над нами верх, и мы уснули.
Ни даже когда я представляла, что рак победил, и что я умираю.
Именно Блейк Хантер — он был моим последним вдохом.