— Никаких прощаний, так? — сказал он.
Я потрясла головой.
— Никаких прощаний.
— Хорошо, — прошептал он, прикоснувшись ко мне губами. — Тогда, полагаю, я должен поцеловать тебя.
Положив одну руку на мои волосы, а второй сжав мою талию, он поцеловал меня. Могли бы пройти секунды, минуты, часы — но этого было бы все равно недостаточно.
Когда Джош открыл входную дверь с выражением сожаления на лице, извиняясь за то, что прервал нас, мы поняли, что время пришло.
Этот последний поцелуй был нашим идеальным прощанием.
Блейк
У меня было столько дней, чтобы подобрать нужные слова — что-то большее и значимое, чем Я люблю тебя — но я стоял там, в последние наши моменты вместе, и не сказал ничего. А потом она спросила про красные чернила, красные письма, и так я сказал ей, что она была моим неожиданным и невероятным.
Но этого все равно было недостаточно.
Не сказав ни слова после нашего поцелуя, мы молча согласились, что это было прощание.
Я смотрел на секундную стрелку на часах, ожидая, пока все, связанное с ней, закончится. Я был так сосредоточен на настенных часах, что тиканье секундной стрелки начало отдаваться у меня в груди. Потом Джош подтолкнул меня локтем.
— Она уезжает.
Мои глаза быстро обратились в сторону выхода, через который она выходила, держа скейтборд подмышкой.
Мое сердце замерло, но тиканье становилось все громче.
Или мне так казалось.
Я ошибся.
Тиканье прекратилось, зато сердце стучало все сильнее.
И вдруг, все, что случилось за последние три месяца, пронеслось у меня перед глазами. Как предсмертное слайд-шоу. Правда, это не была смерть. Это была Хлоя. Только Хлоя.
Я вскочил на ноги.
И отвернулся от часов.
Посмотрел на дверь.
Потом снова на часы.
На дверь.
Мои руки сжались в кулаки.
Тело стало неподвижным.
Я повернулся к Джошу.
Он ухмылялся.
— Джош…
Этого было достаточно, чтобы его ухмылка стала еще шире.
— Поторопись, чувак! Она уезжает!
А потом я побежал.
Через выход.
По парковочной стоянке.
К ее машине.
Она выезжала со стоянки.
Я запрыгнул на пассажирское сидение.
Литературно выражаясь, запрыгнул.
Она ударила по тормозам, ее глаза расширились. — Какого черта ты делаешь?
— Дорога.
— Что?
— Просто поезжай!
Она смотрела на меня какое-то мгновение перед тем, как на ее лице появилась широкая улыбка.
— Ты уверен?
Адреналин бежал по моим венам.
— Просто поезжай, Хлоя. — И тут я запаниковал. Возможно, она не хотела, чтобы я поехал с ней. — Пожалуйста.
Ее глаза загорелись.
— О, боже мой, — пробормотала она, перед тем как она ударила по газам и выехала с парковки.
Мы ехали около двадцати минут по направлению из города, пока она не съехала на обочину. Она все также улыбалась, продолжая молчать. Но когда машина полностью остановилась, в моих ушах раздался пронзительный визг от ее ручного тормоза. Я занервничал.
Она открыла дверь и вышла наружу.
Я последовал за ней.
Она начала быстро идти по заросшей тропинке и только тогда я понял, где мы находились. На озере ее мамы. Я был так занят, разглядывая ее, пока она вела машину, и ожидая того, что она остановится и вышвырнет меня оттуда, что не заметил, где мы были.
Она остановилась на секунду, когда деревьев стало меньше, и озеро появилось перед нашими глазами. Я увидел, как поднялись ее плечи и мог точно сказать, что она делала. Скорее всего, она закрыла глаза и вдохнула полной грудью свежий воздух, окружающий нас.
Я прочистил горло и встал возле нее.
— Хлоя?
Она повернулась ко мне, озадаченно посмотрев на меня, а потом на ее губах появился намек на улыбку. Она взяла меня за руку, переплела наши пальцы и повела к нашему камню. Ну, или это я его так называл. Плоская поверхность, возвышающаяся у края воды. Мы сидели там, вместе, как делали много раз за последние девять недель, больше, чем кто-либо за всю жизнь. Она опустилась вниз, скрестив, как обычно, ноги и потянула меня за собой. Я сел сзади нее, вытянув ноги по бокам, и обнял за талию.
Идеально.
Всего лишь на момент.
— Что ты делаешь, Блейк? — Ее голос звучал грустно, я почти пожалел, что сел к ней в машину. Почти.
— Я не готов потерять тебя.
Она запрокинула голову, чтобы посмотреть на меня. Я поцеловал ее. Всего лишь раз. Не смог удержаться. Она опять улыбнулась у моих губ, но потом отпрянула. Ее улыбка испарилась, а вместо нее появилась грусть, которая разрушала меня.