— Когда ты все это купил? — спросила я, пока вылезала из джипа. Он достал одеяло, еду, напитки и банку с леденцами.
— Когда ты сидела в салоне и становилась еще более красивой.
— Потрясающе.
Он ухмыльнулся и сел с приподнятыми коленками, широко расставив ноги, ожидая меня. Я уселась между ними, скрестив ноги, как мы делали много раз на мамином озере.
Он обнял меня сильнее, нежно поцеловав в шею.
— Я люблю тебя, — сказал он. И неважно, что он сказал это уже в седьмой раз за день. Каждый раз для меня это имело больше значение.
Я запрокинула голову вверх и поцеловала его в ответ.
— Я тоже тебя люблю.
Блейк
Мы смотри фильм в полной тишине. Она так сильно увлеклась фильмом, что даже не замечала, что я за ней наблюдаю. Я мог посмотреть фильм в любое другое время, но этот момент, с ней, было впервые в жизни. Она всхлипывала, вытирая щеки от слез во время финальной сцены.
Я знал, что там происходит, не смотря на экран. Была игра национального чемпионата; была ничья, сорок-сорок, двадцать четыре секунды до свистка. Хикори (Прим. пер.: название колледжа), герои-аутсайдеры, звучит свисток тайм-аута. Тренер Норман Дэйл расписывает им игру, используя Джимми в качестве приманки. Игроки не довольны этим, но Джимми заявляет: «Я сделаю это. Игра продолжается».
Она наклонилась вперед, глаза прикованы к экрану, пока отсчитывались секунды. Я знал, каково это, когда нужно сделать бросок. Звук мяча, ударяющийся об деревянный пол. Раз. Два. Три раза. Музыка нарастает. Хлоя положила руку на сердце. А потом звучит свисток — в то же самое время, мяч проскакивает сквозь кольцо. Чистый бросок. А потом звучат крики «Ура». Не только на экране, но и среди окружающих нас людей. У нее вырываются рыдания, что означает, что сцена закончилась, и Хикори победили. На экране люди собрались на площадке, они обнимались, плакали. У меня же в голове стояла тишина. Я слышал лишь глухое биение сердца.
— Хлоя.
Она повернулась ко мне, ее глаза были мокрыми от слез.
Она моргнула.
Слезы покатились вниз.
Я смахнул их.
А потом она улыбнулась.
И именно это заставило меня сказать следующие слова.
— Выходи за меня?
Хлоя
Мое дыхание оборвалось.
Сердце остановилось.
Я закрыла глаза.
Перед глазами все было красным.
— Хлоя. — Его голос звучал где-то вдалеке. — Ты слышала меня?
Я распахнула глаза, чтобы посмотреть на его прекрасное лицо. Он пристально смотрел на меня.
— Что ты сейчас сказал?
Он опустил руку в карман и вытащил оттуда маленькую черную коробочку.
— Я прошу тебя выйти за меня замуж, — сказал он. А потом он приподнял крышку.
Я отвела взгляд, боясь, что это просто сон.
— Выходи за меня, — сказал он снова. Его голос звучал мягко, а вот уверенность в нем начала слабеть. — Я знаю, это не так много, — продолжил он, — и я понимаю, что никто не знает, что произойдет в будущем, и каким оно будет. Но нам восемнадцать, и ничего страшного, что у нас пока ничего нет. И я знаю, что мне нечего тебе предложить, лишь машину и кучу обещаний. И я также знаю, что это эгоистично, чтобы ты захотела пойти по тому же пути, что и я…
— Я согласна, — оборвала я его. Потому что я тоже это знала. Я знала, что поступаю, как эгоистка — что хочу того же, что и он. Но частичка меня хотела этого эгоизма, потому, что я знала о своих шансах. Он знал, что может произойти. Он просто не знал, на сколько скоро.
— Ты согласна? — Он приподнял мой подбородок, и я смогла посмотреть ему в глаза. — Это то, что ты сейчас сказала? Ты сказала «да»?
Я кивнула, и он накинулся на меня. Он целовал меня. Обнимал. Держал в своих объятиях. А потом взял мою руку, достал кольцо из коробки и надел на мой палец. Теперь пришла моя очередь. Я запрыгнула на него. Обнимая. Целуя. Это был грязный поцелуй, но мы не желали прерываться. Смеясь и плача, мы не прекращали целоваться.
— Я люблю тебя, — заплакала я.
А потом все началось заново.
— Мне нужно позвонить Мэри, — попыталась сказать я.
Он протянул мне телефон.
Прошло два гудка, прежде чем она ответила.
— Алло?
— Мама! — крикнула я.
Я застыла. Сердце упало в желудок.
Блейк взял мою руку и сжал ее. Он улыбнулся и кивнул, подбадривая меня продолжать.
Я закрыла глаза и увидела ее, мою маму, в моих представлениях, в моей памяти. Именно этим она и была. Воспоминанием. Незаменимым воспоминанием.