— Волов отведите в Реншир к мяснику, — добавил Алек. — Он возьмет себе порядочный кусок и не будет задавать вопросов, откуда мясо.
Когда мужчины, получившие задания, ушли, среди остальных возникла другая, более продолжительная дискуссия, причем с шумом и отдельными выкриками. Резким взмахом руки Гилрой прекратил спор. Все затихли.
Выхватив кортик, Гилрой подошел к пленницам. Фионе с трудом удалось сесть. Со связанными руками и ногами этот маневр был нелегким, но она справилась. Эйлин попыталась сделать то же самое, и они прислонились друг к другу.
— Я развяжу вас, но предупреждаю — с вами ничего не случится, только пока вы меня слушаетесь, — сказал Эван.
Предупреждение прозвучало страшнее, чем угроза, но Фиона не собиралась спорить. От веревок у нее онемели руки и ноги. Эйлин, понятно, чувствовала то же самое.
— Мы сделаем все, что вы скажете, — сказала Фиона и протянула связанные руки.
Одним махом Эван разрубил веревки. Кровь прилила к рукам Фионы, причиняя боль. Он еще раз взмахнул кинжалом и освободил ее ноги. Струйка крови потекла по ноге там, где грубая веревка натерла кожу. Схватив подол платья, Фиона попыталась остановить кровь.
— А что со мной? — тихим, дрожащим голосом спросила Эйлин.
Губы Гилроя искривились в улыбке.
— Ты не согласилась на мои условия, — сказал он, приблизив кинжал к лицу Эйлин. Она вскрикнула, но почти беззвучно, словно вздохнула.
— Осторожно, — предупредила Фиона и закрыла собой Эйлин.
Гилрой удивленно отпрянул:
— А я подумал, ты хочешь, чтобы я перерезал ей горло.
— Что? — в шоке от этих страшных слов воскликнула Фиона.
— Если она будет мертва, миледи, граф не сможет сделать ее своей женой.
— Что вы такое говорите! — еще больше ужаснулась Фиона.
Эван наклонился к Эйлин, и она в страхе отшатнулась, но это его не остановило. Он быстро разрезал веревки сначала на ее руках, а потом на ногах. Фионе показалось, что его взгляд слишком долго задержался на изящных икрах Эйлин. Увидев, что Фиона смотрит на него, он скорчил гримасу и прикрыл ноги Эйлин подолом ее платья.
Все же Фиона успела заметить нехороший блеск в глазах Гилроя и стала лихорадочно думать о том, как далеко им удастся убежать.
— Помни, что ты мне обещала, — словно читая ее мысли, предупредил Гилрой. — Я тебя очень быстро поймаю, и тебе это не понравится.
— Мы обещали слушаться вас, — с достоинством сказала Эйлин. — Но мы не обещали, что не сбежим.
— Я вижу, лэрд Синклер воспитал храбрую девицу.
Эйлин гордо подняла голову:
— Я не девица, сэр, я леди.
Широкая улыбка Гилроя напомнила Фионе Гэвина, и она тоже чуть было не улыбнулась. У нее появилась надежда, что, несмотря на грубость и высокомерие, в этом человеке все же была хотя бы капля чести.
— Будь ты девицей или леди, ты все равно в моих руках, и станешь делать то, что я скажу.
К лицу Эйлин прилила кровь.
— Мой отец посадит твою голову на кол, если ты посмеешь плохо со мной обращаться!
— Пусть сначала поймает меня.
— Эван!
Все обернулись на голос. Неподалеку стоял Алек с серьезным видом, явно пытаясь удержать некоторых из своих людей. Выражение лица Гилроя стало задумчивым.
— Вы должны все время находиться в поле моего зрения. Поняли?
— Граф хорошо вам заплатит, если мы вернемся целыми и невредимыми, — вырвалось у Фионы.
Гилрой нахмурился.
— Мне нужны не деньги, леди Фиона. Впрочем, я подозреваю, что вы уже догадываетесь обо всем.
После этого загадочного заявления Гилрой повернулся и отошел.
Эван громко выругался. Подзуживаемые недовольным Магнусом, разбойники снова начали препираться. Некоторые не могли решить, какой выкуп можно потребовать за женщин. Другие, наоборот, считали глупостью сообщать графу, что это отряд Гилроя захватил пленниц. А еще несколько человек полагали, что надо просто избавиться от обеих леди.
Гилрой знал по опыту, что все эти горячие споры рано или поздно окончатся дракой и, в конце концов, обернутся против него.
Когда Эван увидел, как леди Фиона и леди Эйлин выехали из замка без какого-либо сопровождения и практически без защиты, если не считать нескольких мужчин, охранявших телегу с зерном, он посчитал это большой удачей. Но сейчас дело может обернуться большими неприятностями, если только он позволит этому совершиться.
Должен же существовать способ обернуть все в свою пользу! Обе женщины были большой наградой, но по правде говоря, Эван не хотел, чтобы все свелось просто к деньгам. Однако, судя по недовольным голосам и раздражению его сторонников, ему, наверное, придется пойти на компромисс и сделать то, что требует большинство.