- А это, прошу любить и жаловать - Никита Владиславович Опальский. Как я уже говорил, тоже мой хороший друг. Но история его - прямая противоположность судьбы Ивана Дмитриевича, разве что конец един. Никита Владиславович родился в бедной семье, с детства был замкнут, стеснителен, даже, наверное, нелюдим. Мы с Иваном Дмитриевичем были его единственными друзьями. И только мы знали, как угнетало его бедственное положение семьи.
Михаил Абрамович вновь умолк, будто вспоминая что-то.
- Да, годы шли, и Никита Владиславович ни минуты не проводил без того, чтобы не придумать какую-нибудь идею обогащения. Мы и выменивали редкие, коллекционные фантики на деньги, и перепродавали старшекам в школе сигареты, купленные на рынке, пока те однажды нас не побили и не отобрали весь товар... Много чего было. Обогащение было идеей фикс для Никиты Владиславовича, его главной мечтой, и он преуспел, надо сказать. Смог подняться в девяностых на торговле китайскими свитерами, потом как-то развил успех, уже не помню. Он работал как проклятый. У него в собственности была куча недвижимости, машин, даже яхта одна. Бизнес процветал...
- И что же стало? - поинтересовался Генка, когда пауза затянулась.
- Да вон же заключение.
Лисицын взял второй планшет, пробежался глазами по все тому же безупречному почерку, и его брови поползли вверх.
- “... механическая асфиксия... повешение”, - произнес он вслух.
- Вот именно, - кивнул врач. - И он повесился. Но по причине, в корне отличающейся от той, что была у Ивана Дмитриевича. Видите ли, Никита Владиславович добился всего, к чему стремился. Он мечтал стать баснословно богатым - он стал. А больше в его жизни-то и не было ничего, лишь упрямое стремление к воплощению детских фантазий. И вот, безрассудное налегание на бутылку, совсем как в случае Ивана Дмитриевича. А итог - оба они лежат тут. Один - не сумевший воплотить мечту, а другой - преуспевший в этом.
Вновь воцарилась гнетущая тишина.
- А у вас какая была мечта? - спросил все же Генка.
- Мечта? - вскинул бровь Михаил Абрамович. - Увольте, я просто живу и радуюсь этому, для меня этого вполне достаточно.