Уильям пожал плечами, устало глядя вперёд.
— В моём случае это одно и то же.
— У тебя есть с этим проблемы?
— Работа, Макс… Мы работаем…
— Именно, — снова оборвал его Макс. — Так что давай поговорим по работе, да, Уилл? Что с этой штукой? Она вообще стоила того, чтобы ради неё рисковать?
Уильям покачал головой, тяжело вздохнул и крутанул коробок. Он блеснул на солнце рубиновой крошкой и раскрылся одним ловким движением пальцев Уильяма. В этот раз никаких паролей и шифров не было. Замок открывался просто, и просто же из найденного сокровища выпала сложенная восемь раз карта. Макс удивлённо вскинул брови, когда Уильям расстелил её на земле рядом с собой.
— То есть мы ещё не всё? — спросил Макс.
— Как «не всё»⁈ — воскликнула Лиз, вскакивая.
— Мы нашли ещё одну карту, — крикнул ей Уильям. — Похоже, это какой-то квест. В конце нам постоянно дают путеводитель к новой загадке. Мы прошли два, и вот — третий ключ.
Демонстративно громко стеная, Лиз поднялась на ноги и подошла к Уильяму с Максом, повиснув у последнего на плече. Он обхватил её за талию и улыбнулся, чувствуя, как она вжалась ему в руку щекой. Дуя губы, Лиз рассматривала расстеленную карту, а Уильям с плохо скрываемым раздражением старался на них с Максом не смотреть.
— Это звёздное небо, — пришла к выводу Лиз, и голос её звучал ужасно разочарованно, будто она ожидала что-то заковыристее.
— Из какой-то зоны? — спросил Уильям.
— Вероятно. Я не астроном.
— Отлично. Значит, как только вернёмся в столицу, ищем астронома.
И Уильям начал сворачивать карту, когда Лиз вдруг дёрнулась, сбросив с себя руки Макса, и с криком «подожди!» кинулась к Уильяму. Тот опешил и едва ли сообразил, когда Лиз вырвала у него из рук карту. Она несколько секунд поражённая разглядывала заднюю сторону, а потом разложила её на траве, наконец демонстрируя то, что же её так зацепило. То, что в сложенном виде казалось бессмысленным набором квадратов, как рубашка на игральных картах, вдруг обратилось множеством кусочков паззлов, поделённых бурыми полосами.
— Да ладно, — раздражённо скривился Уильям.
А Лиз загорелась, будто эта сторона карты дала ей новый заряд энергии. И не важно, что случилось под землёй, — перед ней лежал новый ребус. Настоящий, не требующий погружаться в воду, спускаться в пропасть или ходить на многометровой высоте.
— У кого-то есть ножницы? — Лиз обвела Макс и Уильяма взглядом.
Макс замотал головой, мол, откуда. А Уильям чуть ли не посерел от заполнившей его злости.
— Я запрещаю тебе даже думать о том, чтобы резать карту!
— Но её нужно разрезать, чтобы собрать паззл! — возмутилась Лиз.
— Отдай сюда, — потребовал Уильям.
Лиз посмотрела на Макса в поисках поддержки, но тот пожал плечами. Даже он сомневался, что стоит расправляться с картой сейчас. В конце концов, на другой стороне всё ещё было звёздное небо. Вдруг это тоже подсказка? Они не могли пожертвовать одной ради другой.
Надувшись, Лиз, постоянно закатывая глаза, сложила карту и сунула Уильяму в лицо. Тот, смерив её холодным взглядом, забрал карту и убрал сначала в рубиновую коробочку, а затем себе в карман.
— Что мы делаем дальше? — спросил Макс, пытаясь разрядить обстановку.
— По плану у меня не было ничего, кроме ночи в отеле, — сказал, поднимаясь на ноги, Уильям. — Ближайший поезд завтра, у нас билеты опять на вечер. Так что развлекайтесь. Считайте, что государство выплачивает вам моральный ущерб.
И, гаденько улыбнувшись Лиз, которая тут же бросилась проверять, всё ли в порядке с её блокирующим «чтение» кулоном, пошёл вперёд, туда, где, по его мнению — или ощущениям, — должен был ждать их брошенный автомобиль. И никто в тот момент не вспомнил полоумного старика, который к ночи, не увидев, как троица самоубийц поднимается по лестнице, по которой спустилась, начал читать морю мотивы за упокой…
Глава 4. Возвращение домой
На мнение Уильяма Лиз было плевать, а потому она ловко забралась на пассажирское сиденье и всю дорогу развлекала Макса болтовнёй о ерунде. Он устало улыбался, бросая на неё мягкие взгляды, и, будто забывшись, гладил её колено на остановках.
Уильям мрачный и недовольный зыркал на них с заднего сиденья, но ничего не говорил, лишь постоянно что-то писал в журнале, и пейджер его то и дело пищал от приходящих сообщений. От кого были сообщения и откуда в поле взялась связь, ни Лиз, ни Макс не знали, но для инспектора королевской полиции, вероятно, связь была везде вообще.
В отеле Уильям их оставил, уйдя в свой очередной дорогой и комфортный номер (Лиз расспросила об этом у администратора, мальчика на пару лет моложе её самой, смущая его беззастенчивым флиртом), а им с Максом опять вручили один ключ на двоих. И Лиз была не против. Ей нравилось находиться с ним рядом, ощущать защиту и уверенность, но при этом понимать, что в случае чего он легко бросится вместе с ней в любую, даже самую идиотскую передрягу. Ей нравилось обниматься с ним, лёжа в одной узкой кровати, не спеша перебираться к себе и не думая ни о чём.
И насколько ей нравилось это тепло южного отеля, настолько странным показалось возвращение в столицу. Лиз планировала провести лето так, как проводят его нормальные люди: в прогулках по паркам, в вечерних посиделках в кафе или на пристани у реки, в поездках на машине по городу, пока меркнет небосклон и зажигаются окна. Она думала о том, что хочет, возможно, не только целоваться, а ещё о том, как расскажет ребятам в университете, что у неё появился молодой человек, и не абы какой, а работающий на королевскую полицию! Самой Лиз было почти всё равно, но такие связи неизменно производили фурор. Примерно как тот факт, что её отец — глава крупнейшего банка Эмеральдских островов. Майкл донимал её первые две недели знакомства вопросом, однофамильцы ли они с «тем самым», а потом долго таращился, когда Лиз заявила, что с отцом не видится, не общается и не собирается этого делать в обозримом будущем, а лучше — вообще никогда!
Так что новость о том, что Лиз каким-то образом связана с королевской полицией должна была впечатлить. Но получилось всё совершенно не так, как ей хотелось, потому что Макс ходил будто потерянный, а потом пропал. Они с ним обменялись номерами телефонов, но в итоге он позвонил всего однажды, чтобы сказать, что у него появились очень важные дела и они не смогу встретиться так, как договаривались в ту недолгую поездку к ней от вокзала (они тогда остались одни, добирались на общественном транспорте, а Уильяма встретил привычно блестящий чёрный автомобиль с личным водителем).
И Лиз восприняла это нормально. В конце концов, это она от практики отлынивала на всех этих вылазках, а у него была работа, и начальнику его было всё равно, какие у неё планы. Что она восприняла не нормально, так это то, что Макс больше не звонил в принципе. Ни на следующий день, ни через день, ни через два… А когда она сдалась и позвонила сама, трубку никто не взял.
Она снова сваливала всё на работу — ну вдруг его не было дома? — и пыталась позвонить ещё, чувствуя накапливающееся отчаяние. Она сидела у телефона или в непосредственной близости к нему дома, удивляя этим Агату. Вздрагивала и неслась к нему на каждый звонок, даже если звонили в дверь. Вернувшись в университет, часто отпрашивалась в телефонный зал. Но всё было тщетно. И она только слышала приглушённые разговоры девочек, работающих с ней на описи:
— А Лиззи, кажется, влюбилась.
— Да быть не может. Лиз не заведёт себе парня, даже если от этого будет зависеть её жизнь.
— Ну а вдруг на эти её тайных раскопках, куда её отпускают постоянно, она приметила себе какого-нибудь особо горячего археолога?
Майкл на их размышления вслух раздражённо хмыкал, будто это он должен быть стать тем горячим археологом, а Лиз была не против этой болтовни, но хотела её немного… иначе. Она думала, как Макс мог бы приехать за ней, как приезжал муж за Моникой или ухажёры за Агатой. И все бы вдруг поняли, что у неё действительно кто-то появился, потому что за два года она не заинтересовалась никем из однокурсников или мальчиков на старших курсах.