Но пока ей оставалось лишь обрывать телефон и стараться не накручивать себя, хоть с каждым днём это получалось всё хуже и хуже.
— Может, всё-таки работа? — предположила Агата, когда, вернувшись домой поздним вечером после званого ужина, облачённая в меховое манто и сверкающее пайетками платье, обнаружила Лиз лежащей на тумбе около телефона.
— Вы ведь ездили тоже от коллегии, верно? — спросила она, снимая серьги.
Лиз кивнула.
— Ага. С Уильямом Айлсом…
— Вот, значит, ты можешь позвонить Уильяму. Ты знаешь его номер?
Лиз бросила на Агату хмурый взгляд и пробубнила:
— Все знают его номер. Он инспектор королевской полиции.
— Ах, ну да. Я, к слову, получила приглашение на бал во дворец на следующей неделе, и мне по секрету сказали, что он будет там тоже. Не знаю, зачем тебе эта информация, но, может, если не дозвонишься и ничего не решится, я могла бы спросить лично.
Агата глянула в сторону, будто ей пришла идея, и мечтательно откинула только что освобождённые от плена причёски волосы назад. А Лиз тяжело вздохнула. Уильям… Наверно, он мог что-то знать. В конце концов, Макс работал на него. Но — Лиз взглянула на часы — звонить уже было поздно, да и ждать уже не было смысла. Она нехотя поднялась и, пожелав Агате спокойной ночи, стала подниматься к себе. Агата кричала ей вслед всякие ободряюще слова, пустые заверения в том, что Макс обязательно позвонит, он, мол, не выглядит, как человек, который просто так сбегает от отношений и вообще…
— Он тебя три года помнил! Слишком долго, чтобы пойти на попятную после нескольких дней, ну, настоящих отношений.
— Со мной слишком много проблем, Агги, — крикнула Лиз и закрыла дверь.
Но на утро действительно решила позвонить Уильяму. Вдруг он что-то знал? Да даже если не знал, она должна была поинтересоваться, как дела с новой картой, нашли ли они что-то важное, может, она могла бы… Никогда бы Лиз не подумала, что сама будет предлагать что-то сделать для государства!
Трубку подняла девушка.
— Приёмная государственной коллегии. Маргарет Уотерс. Чем могу помочь?
— Здравствуйте. — Голос Лиз дрожал. — Меня зовут Лиз… Э-Элизабет Уэлфри. Могу ли я поговорить с инспектором Айлсом?
— У вас назначено?
— Эм… Нет? Но можете сказать ему, что я звонила? Он поймёт, по какому вопросу.
— Девушка, вы ведь понимаете, что господин инспектор не может перезванивать всем, кто его попросит? У мистера Айлса много дел.
— Я знаю. Спасибо. Просто передайте, пожалуйста. Элизабет Уэлфри. Мы с инспектором Айлслом работали как раз над одним очень важным делом. Он всё поймёт.
«Надеюсь», — пронеслось в голове Лиз, а потом скептичный голос секретарши сказал ей: «Конечно, мисс» — и повесил трубку. Без особой надежды Лиз отправилась в университет, чтобы хоть там скоротать время. Может, перепись и была скучновата в сравнении с настоящими приключениями в заброшенных рудниках или в скрытых в утёсах пещерах, но тоже неплохо ускоряла время.
— А вы не знаете, — спрашивала она у всех, кто находился с ней в одном кабинете, — у нас ведь есть астрономический факультет. Оттуда профессор в командировку не уезжал?
— Нет, не слышала такого, — ответила Моника.
— Это не удивительно. Астрономы тут наверняка бывают только по ночам. Что им утром делать?
— А что они вообще делают на практике? Солнце уже описали раз сто за последние годы. Да и вряд ли звёздное небо так сильно меняется год от года.
Они ещё обсуждали астрономов и их досуг, но Лиз уже перестала слушать. Конечно, если Уильяму понадобился бы астроном, он наверняка бы нанял работника обсерватории. К чему размениваться на профессоров? Это так совпало, что её университет имел лучший археологический штаб в стране, а то и им бы не посчастливилось попасть на раскопки.
На обеде Лиз как будто чуть-чуть прибодрилась, решив, что убиваться из-за парня целую неделю, пожалуй, слишком. Они суммарно дня четыре вместе провели, а вместе
Но радость эту как ругой сняло, когда к ней подошла немного встревоженная Моника и сказала, что её вызывает секретарь.
— Это тебя исключают за прогулы практики, — сострил вслед Майкл, но Лиз было совсем не до смеха.
— А не сказали, зачем меня зовут? — спрашивала она у Моники, спеша за ней по длинному коридору. Та качала головой.
— Сказали только позвать, причин не уточняли. Но я видела, — зашептала она по секрету, — что им кто-то звонил. Может, опять с твоих тайны раскопок, а? Как думаешь?
Моника широко улыбнулась и подмигнула. Лиз улыбнулась в ответ, а сама в тайне надеялась, что это не с «раскопок», то есть не от Уильяма, а Макс. Пэтти знала наизусть, что нужно сказать, если вдруг он позвонит, когда Лиз не дома, и какой номер ему дать.
Но, увы, это был Уильям, а точнее его секретарша Маргарет, которая тем же полным скепсиса голосом сообщила:
— Мистер Айлс хочет, чтобы вы приехали к нему на встречу сегодня в шесть вечера. За вами пришлют машину. А также ваш университет сегодня факсом получит бумагу о том, что вас освобождают от оставшихся дней практики. Поздравляю.
Счастья в этом «поздравляю» было столько же, сколько вкуса в пустой овсянке. Лиз поблагодарила и, передав трубку секретарю в приёмной, растеряно посмотрела на него. Молодой человек пожал печами:
— Если вам нужно ехать — пожалуйста. Я-то что сделаю? Только куратору сообщите на всякий случай.
Лиз слишком привыкла к тому, что её возит Макс, чтобы подсознательно не надеяться увидеть его. Но на водительском сиденье чёрного лакированного автомобиля с государственной эмблемой на носу её встретил мужчина с сединой на висках и доброй улыбкой. Лиз поприветствовала его со вздохом и через пару минут езды попросила больше не спрашивать о погоде и том, какого это учиться в государственном университете. У него, видите ли, дочь вот-вот закончит школу…
— Извините, — сказала она уже во дворе перед лестницей полицейского корпуса. — Я не хотела выглядеть грубой, просто не в настроении для разговоров.
Он махнул рукой с понимающим кивком, и Лиз взбежала по ступенькам. Впервые шла она одна, понимая, что запомнила путь даже слишком хорошо.
Уильям встретил Лиз короткой дежурной улыбкой и жестом предложил сесть подождать, пока он что-то закончит. Потом к нему по нажатию кнопки зашла секретарь (женщина лет тридцати, которую Лиз представляла ярко накрашенной и в такой же яркой одежде, на самом деле носила форму и волосы убирала волосы в прилизанный аккуратный пучок, и только глаза её с длинными чёрными ресницами скользнули по Лиз с таким же скептичным выражением, какое имела по телефону её речь), забрала бумаги, и лишь после этого Уильям обратился к Лиз.
— Удивительно, что вы позвонили мне сами, мисс Уэлфри.
Он казался удивительно приятным в этот момент, и от несоответствия у Лиз свело желудок. А потом она распахнула глаза от ужаса: она не взяла кулон. В последние дни она была слишком погружена в невесёлые мысли о том, что её едва начавшиеся отношения рухнули в одночасье, и не подозревала, что придётся иметь дело с тем, кто сможешь её «прочесть».
— Только не лезь сейчас ко мне в голову, пожалуйста, — попросила она, поднимая глаза на Уильяма.
— Что-то случилось?
Он выглядел абсолютно спокойным, с тем же тяжёлым, колючим взглядом, но Лиз не чувствовала болезненного тепла, каким всегда ощущалось эмпатическое чтение. И она была ему благодарна за то, что он послушал.
— Я позвонила, потому что… — Она сжала пальцы в замок. — Потому что Макс мне не отвечает. Я думала, может, ты что-то знаешь?
— Макс ушёл в увольнение на эту неделю, — пожал плечами Уильям. — Так что, увы, помочь вам с личной жизнью я никак не могу. Но он должен вернуться со дня на день, так что, думаю, вы поговорите скоро.
Лиз кивнула, всё ещё заламывая пальцы и кусая губы. А Уильям, кажется, этого не замечал или не считал важным как-то упоминать это и делать скидку. У него была работа, и он это работу выполнял.