— Что хочешь делай. Всё равно щас поедем. Шкипер написал из Колби. Инспектор хочет, чтоб мы это проверили.
— Настолько серьёзно?
— Похоже. Умел бы он читать через машинки, было бы проще, а?
Макс покачал головой. Роквуд Уильяма будто недолюбливал, хоть никогда на регалии инспектора не покушался. Он просто считал себя старше, умнее, опытнее, раз прожил лет на пятнадцать больше «мальчишки, которого поставили новым инспектором» — так Роквуд отозвался о Уильяме, когда того утвердили на должность. Буквально в то же время, когда Макс сам попал в команду.
Тем не менее «мальчишке» Роквуд подчинялся беспрекословно, а потому они с Максом ехали сейчас с Твин Шлив, графство Колби. Ехали быстро, намного превышая скорость, но Роквуд никогда не осторожничал. Значок от наёмного корпуса, бумага от инспектора королевской полиции и всегда на полную заражённый пистолет — вот его обереги от каких-либо штрафов. А ещё двадцать лет опыта вождения и мгновенная реакция. Макс бы так не смог.
Когда-то кто-то пошутил, что с такими навыками Роквуду стоило стать личным водителем Уильяма, на что Рок, перебросив сигарету из одного уголка рта в другой, хмыкнул: «Только если вам хочется нового инспектора».
В Твин Шливе их встретил Говард Шкипер сам. Он казался классическим полицейским из брошюр, которыми пытались завлекать молодых людей в академии: высокий, статный, улыбчивый. Не знаешь, какова его должность, спутаешь с актёром или, чего доброго, со знатной особой. Но Шкипер происходил из небольшого города в графстве Гельзенкипен на дальнем севере. Там он на голову обходил всех сослуживцев, за что его и пригласили в столицу, где он быстро дослужился до младшего гражданского инспектора, а потом познакомился с Роквудом и тоже попал в наёмный отряд. Со службы, правда, не ушёл, но частенько пропадал в командировках, которые и не снились старшему гражданскому инспектору.
— Так что, говоришь, случилось? — спросил Макс, когда их угостили доставленными прямо в отделение местной полиции полуночным ужином. В еде Макс сразу узнал картошку и бараньи шашлыки из того трактира, куда они заходили с Лиз первым вечером в Твин Шливе.
— Помнишь бандита, которого ты подстрелил, Макс? — спросил Шкипер. — Его отравили несколько дней назад, тогда же, когда мы перевели его из тюремной больницы в обычную камеру. Моя командировка должна была уже закончиться, но это… Придётся задержаться подольше.
Макс и Роквуд закивали с пониманием.
— За что отравили?
— Видимо, чтоб не болтал.
— Он ж ничего не рассказал толком, — фыркнул Роквуд, отбрасывая обглоданную шпагу второго шашлыка. — Только про убитых, а толку-то с них?
— Значит, знал что-то ещё, — пожал плечами Шкипер. — В любом случае, спасти его не удалось. Но мы вытащили другого. Помните лавочника из «Амбера»? Его пытались отравить вчера, но обошлось. Мы его спасли. Сейчас отлёживается в палате.
— Этот тоже ведь был в тюрьме? — удивился Макс и с подозрением покосился на еду.
— То-то и оно. Думаешь, кто-то бы вызывал вас из столицы, будь всё так просто? Тут бы и без меня справились. Подумаешь, отравили контрабандиста-мошенника. Ан-нет! Как только он пришёл в себя, сразу затребовал Уильяма, хотя на контакт не шёл весь месяц. Уильям, разумеется, слишком для этого занят, но, — он по очереди посмотрел на Макса и Роквуда, — видимо, он доверяет вам больше остальных, ребята.
— Предположения, кто из местных мог это сделать? — спросил Роквуд. Его никакие яды от поглощения жареного картофеля не отвращали.
— Мы взяли нескольких на карандаш, разумеется. Все уверены, что никто из постоянных служащих не мог такого сделать. Не могу судить, но подозрительнее всего сейчас человек, которого видели патрулирующим обе камеры в те дни. Сэмюель Фигг. Перевёлся буквально за пару дней до нашего приезда из северного подразделения. Сказал, что должен был проработать неделю, но в итоге застрял.
— Спорим, ему сказали, что Колби — самое тихое графство? — прыснул Макс.
— Человеку с севера к стрельбе и беспорядкам не привыкать.
— Особенно, если он приехал, чтобы стрельбу и беспорядки поддержать.
Шкипер и Роквуд переглянулись, будто вспомнили что-то общее, и ухмыльнулись.
А Макс спросил:
— Чем их травили?
— В лаборатории соседнего графства говорят, стрихнин. Кто-то подсыпал слишком много. К тому же его кто-то подкармливал ботулоксином. И нашего подстреленного, кстати, тоже.
— Видимо, он слишком медленно действовал, они решили поспешить, — хмыкнул Роквуд.
Ботулоксин — средство недешёвое, достать, если ты не врач, очень сложно. Если, конечно, у тебя нет больших связей. Использовать его для подкормки мог только тот, у кого навалом и денег, и времени, но кто точно заинтересован результатом.
— Что такого мог знать лавочник? — спросил Роквуд, заливаясь слабоалкогольным пивом из жестянки. — Он, по его словам, никого даже не видел, кроме этой троицы.
— Значит, врал, — предположил Макс.
— Карту он держал в руках точно, — сказал Шкипер. — Может, видел кого-то ещё, чёрт его знает. Уильям сказал, что лавочник лгал, что не знает заказчика.
— Видимо, теперь хочет рассказать всё, что знает. Почувствовал, что близко к смерти.
Шкипер нервно усмехнулся и покачал головой.
— Вовремя он. Теперь ведь даже не известно, когда он точно сможет заговорить. — Под поражённым взглядами, Шкипер объяснился: — После отравления стрихнином нужны полная тишина и темнота, помимо лечения, разумеется. Судороги ему подавили буквально этим утром, но мы всё ещё не можем рисковать…
— Можем. — Роквуд ударил пустой жестянкой по столу.
— Он вряд ли сможет…
— Инспектора позвал? Значит, сможет назвать ещё одно имя. — Он поднялся резко и твёрдо. — Поехали, Макс?
Макс послушался, и Шкипер встал следом.
— Я отвезу, — сказал он, улыбаясь, хотя во взгляде его проглядывались усталость и непонятная досада.
Лиз едва заставила себе оторваться от перечитывания «Художественной истории», чтобы вернуться к сбору мозаики. Закладка лежала у неё на нужной странице с самой первой ночи. Миниатюрная копия того, что должно было получиться из обрезков, показывала вид с холма на густой хвойный лес. Над ним возвышалась красная гора. Будто зажжённая закатом, она отпускала чёткую насыщенную тень, а солнечные лучи пронизывали её верхушку насквозь. Вокруг грудились низкие разноцветные облака, напоминающие сладкую вату, и вся верхняя часть картины была подёрнута ангельской дымкой.
Когда Лиз передали, что Макс не приедет её забирать, она вздохнула и наконец начала собирать картинку. Её будто рисовали крошечными точками, и удивительно, как из них кусочек за кусочком собиралась чёткая картина, занимающая почти весь стол. Даже книги пришлось убрать на стулья.
Шло быстро. Лиз ловила множество заинтересованных взглядов, но шикала на всех подходящих библиотекарей — чтоб не мешали и ничего не путали! Даже на обед она сбегала ближе к ужину, когда желудок отчаялся и начал пожирать сам себя. Зато она закончила всё к вечеру и осталась невероятно довольной.
Она позвала Уильяма, и он, поражённый, осмотрел картину, которая наконец собралась из того, что сначала казалось ему бессмысленным задником настоящей карты.
— И что бы вы без меня делали, инспектор Айлс, — гордо улыбнулась Лиз.
Уильям как онемел. Он обошёл стол несколько раз, задумчиво прижав руку ко рту, пытался что-то сказать, но останавливал сам себя. Лиз любопытно следила за ним, хлопая глазами и ожидая хотя бы «спасибо», но Уильям остановился, упёр руки в бока и нахмурился.
— Что это за место?
— С географией у вас так себе, инспектор, — беззлобно хмыкнула Лиз и открыла перед ним книгу. На сноске под рисунком чёрным по белому значилось: Лунная гора, город Гала´-о-Фиен, графство Галашир.
Такова была их следующая цель.
***
Поздравив с очередной решённой задачкой, Уильям отправил Лиз домой на служебной машине, и, стоило ей переступить порог, как Лиз тут же оказалась в плену объятий Агаты. Та была бледна, взволнована, глядела огромными карими глазищами и причитала, что они с Пэтти с ног сбились.