— Ты справишься! — подбадривала Лиз, хлопая в ладоши, будто это могло как-то помочь. Макс кидал на неё скептичные взгляды и медленно двигался вперёд, пока утончающийся к противоположному берегу ствол не хрустнул.
Возвращаться было поздно, и он сделал несколько широких шагов вперёд, держась за ветку выше, как будто за натянутый канат. Всё дерево ходило ходуном, скрипело сильнее, жалобнее и натужнее, пока не сдалось и не сломалось. Макс чертыхнулся, оказавшись по колено в воде.
— Дойти сухим не вышло, — пробубнил он, выбираясь на берег, и Лиз сидела рядом, пока он выливал из ботинок воду.
— Сюда бы ту сушилку из пещеры, — вздохнула она.
Макс согласился.
На этой стороне реки казалось, что лес редел. Деревья становились ниже, кусты — реже, и дорожки стало видно даже без фонариков. Табличку, которую они нашли недалеко от берега, уже будто кто-то очистил, но Лиз упрямо предположила, что это магия держит её нетронутой. Макс всё равно посоветовал ей быть настороже.
Холм оттуда шёл вверх. Ночные насекомые трещали в траве, ухали совы, и любое шевеление в кустах неподалёку начинало напрягать уставшие за бессонную ночь нервы. Лиз начало казаться, что за ними действительно следят, и она впервые жалела, что рядом нет Уильяма, который своим «чтением» мог просканировать ближайший лес, чтобы понять, есть ли кто-то рядом.
К подножью горы Лиз и Макс, измученные, вышли, когда солнце начало разрывать тьму на горизонте. Небо медленно порозовело, и романтичная дымка окутала верхушки леса. Разворачивая фантик от конфеты, наверно, уже десятой за эту ночь, Лиз оглядывалась. Они ушли, казалось, очень далеко и взобрались так высоко, как только могли. Она не знала, что делать дальше, но чувствовала, что близка к цели. Открывающийся с горы вид казался смутно знакомым.
— Смотри-ка, там шпиль музея видно, — сказал Макс и передал Лиз термос с чаем.
Ни чай, ни конфеты уже не могли снять усталости. Это не было под силу даже завернутым в плёнку сэндвичам и пирожкам, но от вида шпиля в мозгу будто что-то кликнуло. Лиз задрала голову и ахнула.
— О боже мой, Макс, я люблю тебя!
Он непонимающе вытаращился на неё.
— Нет, я, конечно, знаю. Но почему сейчас?
— Ты гений! — Она вскочила, всматриваясь в возвышающуюся над ними Лунную гору. — Я тебе показывала?.. Я же не показывала! Картина, которую я собирала. Она написана отсюда. Там не было никакого музейного шпиля, конечно, но я читала об этом…
Глаза жгло даже мягким солнечным светом, но Лиз продолжала искать. Она знала, что если посмотреть с нужного ракурса, то увидеть можно. Должно же быть видно… Если время не скосило…
— Нашла! Всё, поднимаемся! — Усталость у неё как ветром сдуло. — Я поняла, куда нам идти.
— И куда же? — спросил Макс, тяжело поднимаясь и забирая с земли рюкзак.
И Лиз торжествующе ткнула на вершину, которую пронизывали лучи солнца. В одном из пиков что-то ярко сверкало.
В утренней дымке найти дорогу оказалось проще, чем в темноте. Очередной склон привёл их на плоскую вершину высокого холма, который вел прямо к возвышающемуся над лесом гребню горы. Лиз спешила туда, где ореолом разгоралось рассветное солнце. Тело воспряло, напиталось новой жизнью, и Максу казалось, что он за ней не поспевает.
Когда они оказались у подножья, Лиз свернула с основной дорожки, жестами подзывая Макса следовать за ней (будто он мог пойти куда-то ещё!) и тыча в землю: там в редкой засушенной солнцем траве поблёскивали белые камешки. И камешки эти вели куда-то в сторону.
Куда — они поняли, когда вихляющая дорожка привела почти на вершину красной горы, ко входу в очередную пещеру. В отличие от двух предыдущих она была яркой, светлой, сквозь щели в коричневом камне внутрь лилось солнце, пыль искрилась в его лучах.
Лиз закивала собственным мыслям: эта пещера нравилась ей намного больше, чем все остальные. Здесь было светло, тепло, ничего не предвещало внезапной ледяной ванны, а в душе вспыхивало ощущение близости цели. Голова была тяжелой, дыхание сбилось от быстрого бега, а тело ощущалось мягким, ватным, но она всматривалась во всё, что было в этой похожей на полусферу пещере и была готова действовать. Казалось, что здесь есть только выход — тот, через который они вошли. Но так быть не могло, не должно было, так что оставалось искать ключи.
Лиз провела пальцами по стене, чувствуя на коже приятный шёлковый песок. Впервые ей пригодились инструменты, которые она упорно носила с собой на каждую вылазку, надеясь, что ну хоть однажды ей пригодится купленный для археологической практики набор из кисточек и молоточков. Часть из них утонула в самой первой пещере, во рту каменной статуи, но Лиз не сдавалась и верила, что однажды та потеря с лихвой окупится!
Она вела ладонью по стене, пока не почувствовала неестественную неровность. Там она немного промела кистью, и из-под налёта показались символы. Ничего не было понятно, но Лиз продолжала аккуратно идти по стене, сменив кисть на щётку (так было быстрее), и с каждым шагом в душе у неё всё разрастался и разрастался огромный счастливый пузырь. Символы непрерывной строкой тянулись по стене.
Отойдя на шаг, Лиз задумчиво посмотрела на то, что уже сделала, и подбежала ко второй стене. Она не удивилась, когда обнаружила такую же ленту из символов там.
— Макс! — позвала Лиз, и он, стоящий у входа, будто следил, чтобы никто не подошёл к ним сюда, обернулся. — Иди сюда. Мне нужна помощь!
Она вручила ему щётку, оставив себе кисть, и показала, где нужно очищать пыль и другой налёт. Работа пошла быстрее. Они постепенно приближались друг к другу, идя с разных концов от входа, пока у Лиз, которая двигалась быстрее, вдруг не кончилась линия. На конце оказалась стрелка. Лиз задумалась, но дождалась, когда Макс сделает последние несколько скребков и остановится буквально в метре от неё: его цепь символов тоже оборвалась и тоже кончилась стрелкой. И обе они смотрели друг на друга.
Что-то было в середине.
Лиз обернулась и протянула «у-у-у»: на противоположной стороне был «дверной» проём. Значит, такой скрывался и здесь. Осталось дело за малым: понять, как его вообще найти. Трещины, окружающие предполагаемую дверь, Лиз заметила почти сразу, но Макс сказал, что выбивать тут нечего. Выглядело, как монолитная каменная плита.
— Надо было больше времени потратить на расшифровку символов, — ворчала Лиз, изучая цепочки. Она видела и знакомые треугольники, и кресты, и круги…
Это было странно, очень странно.
Она прикусила костяшку пальца. Цепочки символов с табличек не повторялись, редкие разгаданные буквы не имели никакого смысла, и Лиз переворачивала и переворачивала страницы, наматывала круги по пещере, не понимая, что здесь искать, где и зачем. А потом вдруг увидела в самых первых зарисовках его, символ, напоминающий плиту.
Лиз ещё раз обежала пещеру и поняла: этого символа нигде не было! А кроме плиты он напоминал ещё и дверь.
Ненадолго задумавшись, Лиз достала из кармана мелок. Свет слишком рассеивался, просто так наметить дверь не выходило. Нужен был ориентир.
— Макс, а встань-ка в проёме.
Она не была уверена, что сработает, но идей лучше не приходило.
Макс сделал, как она просила, и его чёткая тень легла на каменную стену. Ему даже пришлось раскинуть руки, чтобы Лиз точнее, насколько это было возможно на глаз, определила масштаб.
Едва дотягиваясь до верхней точки, Лиз прыгнула, оставляя отметину, и в этот момент тень Макса дёрнулась. Он поспешно подошёл к Лиз и, прежде чем она успела что-то спросить, прижал к губам палец. Она понятливо кивнула и нахмурилась, одним взглядом требуя объяснить. Макс наклонился к её уху и прошептал:
— Мы здесь не одни.
— Может, Уилл и Роквудом? — также едва слышно предположила Лиз, глядя ему в глаза.
Он покачал головой и выудил из открытой сумки Лиз пистолет, вложил его ей в ладонь и снова прошептал: