Плечи Мэган задрожали, но даже это не успокоило его.
Она стояла возле окна, в черном, наглухо закрытом ужасно некрасивом платье, с жестко собранными до последней пряди волосами, и прямо смотрела на него. Одинокая фигура была окутана золотистым светом, который отбрасывали на нее потрескивающий камин и несколько свечей, стоявших на каминной полке. Такая худенькая, такая грустная, но такая до боли родная, что на секунду перехватило дыхание, и возникло непреодолимое желание немедленно подойти и обнять ее. Господи, Майкл так сильно любил ее, что испытал настоящую боль!
Мэган вскинула голову, но не сдвинулась с места.
- Вы обычно так начинаете своё приветствие? - довольно холодно спросила она.
Майкл остановился на полпути и строго посмотрел на нее.
- Возможно, если мне есть дело до человека, который в последний раз кушал месяц назад.
К полной его неожиданности она вдруг безразлично фыркнула.
- Довожу до вашего сведения, что человек не может прожить без еды ровно неделю. Так что я не могла отказаться от пищи, как вы изволили выразиться, месяц назад.
Глаза Майкла гневно потемнели.
- Вы изволите шутить, мадам?
- Возможно. А возможно я предлагаю вам присесть и поговорить, как цивилизованные люди. Выбирайте.
Как он мог забыть, какая сила духа таилась в этой, на первый взгляд, хрупкой женщине? Он так сильно извёл себя беспокойством о ней, что с трудом поборол искушение всё же подойти и обнять ее. Вместо этого Майкл растерянно провел рукой по своим золотистым волосам и чуть ли не плюхнулся на диван. Так неприлично, что его выгнали бы из любого другого дома за отсутствие манер, о которых он напрочь позабыл.
- Я... прошу прощение. Добрый вечер.
Мэган осталась стоять на том же месте, когда спокойным голосом спросила:
- Хотите выпить чаю?
Майкл вскинул голову и посмотрел на нее. И невольно восхитился женщиной, которая держалась с таким достоинством даже тогда, когда "сердце ее разрывалось от боли из-за потерянного мужа".
- Благодарю, но ничего не нужно, - покачал он головой.
Повисло гнетущее, тяжелое молчание. Были слышны лишь потрескивание дров в камине и размеренный бег напольных часов.
- Как поживает бабушка... миссис Сомерс? - тихо спросила Мэган.
Майкл окончательно пришел в себя и встал.
- Благодарю, хорошо. Она просила передать вам привет. И хотела, чтобы вы знали, что она очень скучает по вам.
Майкл вдруг заметил, как предательски заблестели ее невероятно грустные голубые глаза. И снова испытал жгучее желание обнять и прижать ее к своей груди.
- Передайте ей, что я тоже скучаю по ней... - Голос ее дрожал. Она резко отвернулась и едва слышно добавила: - Очень скучаю...
Майкл внезапно ощутил себя самым настоящим злодеем, который разлучил двух любящих людей, которые очень нуждались друг в друге. И ведь так и было. Он запретил бабушке приезжать сюда. Он разлучил Мэган с единственным человеком, который мог бы помочь ей пережить горе и одиночество... Майкл не стремился усугубить ее страдания, а лишь хотел, чтобы решение было принято без давления, но... И это не пошло ей на пользу. Да и как могло быть иначе?
- Как вы поживаете? - так же тихо спросил он, будто боясь, что резкие звуки причинят Мэган беспокойство. Или новые страдания.
- Х-хорошо...
Он видел, как "хорошо" ей было. Очень "хорошо". Так "хорошо", что совсем скоро она растает на глазах.
- Вы не хотите чаю? - невольно спросил он, желая хоть бы убедиться, что она не разучилась есть. Не забыла, как это следует делать.
Мэган медленно обернулась к нему. У нее было такое странное выражение лица. И глаза... Эти мерцающие в вечерней темноте глаза, которые не давали ему покоя ни днем, ни тем более ночью. В них появилась какая-то решимость. В прошлый раз он видел ее полностью разбитой. А сейчас...
- Я не хочу чая, если вы не хотите.
Майкл покачала головой и внезапно отчётливо осознал, что не сможет закончить то, что начал. Не сможет склонять Мэган к тому, что разрушило бы ее мир и покой. Она должна была скорбеть по мужу. Трудно забыть человека, который был смыслом твоей жизни. Кто, как ни он, должен был это знать! Как бы тяжело ни было Майклу признавать это, но он поступал очень дурно, нечестно по отношению к Мэган. Она имела право на выбор. Имела право жить так, как ей хотелось, а не так, как ее принуждали. Майкл взглянул на стоявшую недалеко бледную женщину, которая была смыслом его жизни. Он вернет ей деньги мужа, отдаст ей документы на дом, который уже выкупил, и исчезнет из ее жизни. Зачем мучить ее и себя? Он больше не мог находиться рядом с ней и дальше подавлять желание коснуться ее, обнять, вдохнуть неповторимый запах...
- Я... - Он прочистил горло и выпрямился. - Я пойду... Мне не следовало... До свидания.
Он развернулся и направился к двери, чувствуя пустоту в груди. И сильнейшее головокружение. Подумать только, но он осмелился предположить, что такая женщина, как Мэган, - Мэган! - пожелает выйти за него замуж, за некогда уличного мальчишку, который чистил обувь!
- Майкл!
Он замер в шаге от двери и быстро обернулся. Сердце подпрыгнуло в груди, едва она назвала его по имени. Майкл взглянул на женщину, ради которой был готов на всё. На всё, но только не становиться причиной ее боли.
- Да?
На милом лице отразилось глубокое удивление, которое она, вероятно, испытала после его заявления об уходе.