– Что случилось? – растерянно шмыгнул бес.
– Не пойму, – так же растерянно ответил его хозяин. – Кажется, дома случилась огромная неприятность.
Немил разглядел, что сверкающая позолота на рассыпавшихся звеньях облезает, и под ней обнажается ржавое железо.
– Я возвращаюсь, – отрывисто бросил хозяин. – Колдуна тащи в пекло, там мы с ним и расправимся.
– А с этими что делать? – показал бес на замерших от испуга людей.
– Леший с ними. Сейчас не до них.
Лиходей мигом раздулся, вырастая до потолка. Его итальянский камзол покрылся огненной чешуей, с которой посыпались искры, лицо преобразилось в змеиную морду, а изо рта высунулось раздвоенное жало. Через миг огненный аспид уже заползал в печное устье, чтобы через трубу вырваться в поднебесный простор.
Полкан за дверьми палаты жалобно взвыл и понесся за ним, сметая по пути деревянные заборы городских дворов. Демон вонзил когти в воротник Немила и поволок его к печке. Последнее, что увидел Немил в освещенной палате – это бледные, неподвижные лица князя, боярина и Ярогневы, провожающих его взглядом.
Бес резко дернул кудесника и затащил его в печь. Немил почувствовал, как сдавило его выпирающее брюшко. Лицо его окунулось в ворох золы, а ноздри и рот запорошила мелкая, отвратительная на вкус сажа. Каким-то чудом демон протиснул его сквозь трубу и выволок на крышу, но едва Немил собрался глотнуть морозного воздуха, как его снова дернуло и понесло ввысь.
Бес хлопал над его головой широкими и кожистыми, как у нетопыря, крыльями. Под ногами замелькали слабые огоньки города, погруженного в зимний сон. Немил глазом моргнуть не успел, как оказался над стенами Кремника, а нечистый тащил и тащил его вверх, надрываясь и работая крыльями так, будто собрался взлететь выше небес.
Далеко внизу Немил разглядел белую ленту заснеженной Клязьмы, за которой дремала Торговая сторона города. Извилистая нить Шерны уходила на север, теряясь в непроглядной тьме. Бес понес его над лесами, не обращая внимания на снежные хлопья, сыпавшие, как из мешка. В ушах завывал ветер, руки заледенели.
– Отпусти меня! – завопил Немил, дрыгая ногами над пустотой.
Но бес и не думал его слушать. Последние признаки людского жилья внизу исчезли, и у Немила возникло ощущение, будто его затащили в кромешную тьму.
Глава 3. Прорицание
Бледный серп ущербной луны едва проглядывал сквозь тучи. Ночное светило до того истончилось, что казалось, будто оно дышит на ладан. Считанные минуты оставались ему до того, как погаснуть и пропасть на три дня перед тем, как снова возродиться и начать расти.
«Месяц умрет и опять оживет, – думал Немил, трепыхаясь в когтях беса, несущего его над темными лесами. – А вот если прикончат меня, то заново уже не родишься…»
Он позавидовал месяцу, кутающемуся в пушистые облака. Самого Немила мороз пробирал до костей, да еще бес, похоже, задался целью оседлать самые быстрые ветра, воздушными реками текущие по поднебесью. Ветряные порывы хлестко били Немила, трепали его рясу и швыряли в лицо колючие острые льдинки, от которых не было спасу. Пленник ухватил своего мучителя за козлиную ногу, дернул посильнее и заорал, стараясь сделать свой голос как можно более убедительным:
– Отпусти меня! Не хочу в пекло! И вообще, я против такого обхождения решительно возражаю! Слышишь? Решительно! Как еще тебе объяснить? Ре-ши-тель-но!
Демон с шумом размахивал крыльями и не обращал на причитания жертвы никакого внимания. Умирающий месяц окончательно скрылся, и тьма стала такой густой, что хоть глаз выколи.
Через час адской тряски небеса вдруг разверзлись. Туманные облачка сменились тяжелыми тучами, из которых повалили густые снежные хлопья. Голова кудесника вмиг покрылась налетом снежинок, которые так и норовили забиться в рот и залепить глаза. Вокруг разразилась такая круговерть, что Немилу показалось, будто небо и земля поменялись местами. Он потерял ощущение времени и не мог определить, в какую сторону тащит его похититель.
Лютобор, казалось, и сам растерялся от закрутившей его свистопляски. Завывающий вихрь пытался его опрокинуть и занести в кромешную тьму. Он размахивал крыльями, выбиваясь из сил, и отчаянно сучил козлиными ногами, из-за чего пленнику то и дело перепадало копытом по хребту.
Снегопад продолжался не так уж и долго, но Немилу казалось, что его вывернули наизнанку. Он вконец обессилел, закрыл слипшиеся от снежинок глаза, и отдался на волю демона, который нещадно его бултыхал и впивался в загривок когтями.