ГЛАВА 30
Приехав в город, Брянцев остановил автомобиль у дверей редакции. Домой — потом. Это успеется. Сначала надо посмотреть, как идет дело с газетой, а заодно попробовать выручить Пошел-Вона с его гусями.
Котов стоял, склонившись над столом, и наклеивал на старый газетный лист вырезки корректур — компоновал макет очередного номера. Он на минуту оторвался от работы, чтобы обменяться с Брянцевым парою слов, и снова погрузился в нее — надо было втиснуть в столбец четыре не умещавшихся в нем строки.
— Значит, здесь все в порядке, — решил Брянцев, — машина работает нормально, о подробностях поговорим потом, — и направился к доктору Шольте.
Немец встретил его радостно.
— Знаю уже: доклады в Керчи прошли хорошо. О вашем … Мишке … Да, Мишке? Я верно его называю? О нем прекрасные отзывы. Конечно, и о вас тоже. Ну, рассказывайте подробнее ваши личные впечатления. Главное: как реагировала русская публика?
— На мой доклад — сдержанно, а вот слова Мишки безусловно задели многих за живое.
— Я так и думал, — кивнул головой доктор Шольте. — Следовательно, надо чаще делать такие доклады, на фабриках и даже в колхозах. А направлять на них именно молодых, новых людей. Было бы очень хорошо организовать группы таких пропагандистов и возбуждать там дискуссии. Но пригодных для этого, кажется, мало. Займитесь, подберите способных. Молодых, только молодых … Этого Мишку Ваку… Баку… — Никак не могу запомнить его фамилии, — возьмите лучше к себе в редакцию. Корректора найдем легко, а этот, безусловно, поможет вам подобрать молодых работников в кадр устных пропагандистов.
— Теперь расскажу вам забавный анекдот, — приступил Брянцев к выполнению миссии Пошел-Вона и, усиливая комизм встречи с ним и его гусями, рассказал о ней Шольте. — Надо помочь ему, герр доктор. Кстати, он обещает и редакции и команде пропаганды по пяти рождественских гусей, — добавил вскользь Брянцев.
— Не понимаю, в чем дело. Почему его задержали? Ведь свободная торговля не преследуется? Вероятно, наш солдат заподозрил контрабанду или кражу. Ну, я все это выясню, и наш общий друг не потеряет своих гусей. Однако, обещанное редакции и нам пусть дает! Скажите это ему. Пусть платит натуральный налог. Это будет справедливо, В солдатском рационе нет рождественского гуся.
— Да, еще одно дело, — остановил уже выходившего Брянцева доктор Шольте. — Этот милый старый доктор, заведующий городской санитарией, просит принять на работу его дочь. Она уже приходила. Я дал ей на пробу небольшую статью, но, но… она написала дикую нелепость…
Шольте порылся в аккуратно сложенных на столе бумагах и вытащил исписанный полудетским почерком лист.
— Она пишет: «Атака кирасир», — с ужасом воскликнул немец, подняв лист и потрясая им, — кирасир! Когда во всей нашей армии нет ни одного кирасира! Но взять ее всё-таки нужно, ради милого доктора. Подыщите ей, пожалуйста, какую-нибудь работу.
— Это Мирочка Дашкевич, — улыбнулся, взглянув на подпись, Брянцев, — я ее знаю. Очень хорошенькая девушка, но, кажется, столь же глупенькая. Ну, найдем что-нибудь для нее.
Вернувшись в свой кабинет, Брянцев затребовал по телефону Мишку и позвал к себе всех ведущих сотрудников. К его удивлению, вместе с ними вошла в комнату и Мирочка, свеженькая, разрумяненная легким морозцем, в голубой шубке с большим белым, пушистым воротником. Она издали поклонилась и скромно уселась на краешек длиннейшего редакционного дивана. Пришедший Мишка сел там же, но поодаль от нее.
Брянцев коротко изложил план Шольте.
— Ну, господа, у кого есть какие-нибудь соображения, дополнения, уточнения? — спросил он.
— Мысль, конечно, хорошая, — после некоторой заминки начал Вольский, — но подобрать кадр таких агитаторов будет очень трудно…
— На это дело мы пустим Вакуленко, — перебил Брянцев, — Шольте просил перевести его в редакцию. Поздравляю вас, Миша, — кивнул он студенту, — сообщения об успехе вашего доклада в Керчи нас обогнали. Шольте уже знал о нем, и именно этим вызван ваш перевод.
Мишка даже вскочил от удивления и его щеки густо зарумянились.
— Вот уж не думал. Я ведь так говорил там… от себя просто … Даже без конспекта.
Потому и хорошо получилось. Даже адмирала проняли вашей искренностью. А теперь запряжем вас в новое дело. Вы будете ведущим группы устных пропагандистов. Подберите себе, прежде всего, пять-шесть подходящих ребят или хотя бы двухтрех для начала … Найдете?
— Поискать, так найду. Дружки-приятели у меня везде есть. Найду, Всеволод Константинович, — уверенно ответил Мишка. — Есть у нас такие. Только выявить их надо!