- Занимались охотой, - уже увереннее начал Глеб. - Добывали бобра, медведя, лося, козла лесного, дикого кабана, птиц разных… Ну и других диких животных.
- Добавим ещё: рыбачили - рыбьих костей тут тоже хватает. Вон, - Дмитрий Павлович опять взял несколько косточек, - видишь, какой крупной щуки челюсть. Теперь таких здесь не выудишь. А это карп, это сом… А что большее значение имело? Скотоводство, охота или рыбная ловля? Можно узнать?
Глеб наморщил лоб.
- Если раскопать площадь побольше, - начал он опять трудный перевод с малознакомого языка, - да посчитать, чьи кости чаще встречаются…
- Правильно, - искренне похвалил археолог. - Молодец! Значит, статистикой для этого заняться надо… Это великое дело - статистика.
- Ну, а язык пластов? - не терпится Глебу. Первые успехи и похвала ученого очень подогрели его интерес к археологии.
- Это другой разговор, - ответил Дмитрий Павлович, внимательно глядя на ребят. - Разговор долгий, в двух словах не расскажешь, а долго говорить буду, вам слушать не захочется.
- Очень даже захочется, - быстро бросил Игорь.
Глеб молча с вопросом смотрел в глаза археолога.
- Тогда расскажу. Дайте только срок. А теперь сознайтесь честно: за кого вы меня вначале приняли?
Мальчики молчали.
- За кладоискателя? Да ещё за сумасшедшего, кажется?
- Это потом, - сознался Игорь, - а раньше за шпиона, за диверсанта.
- Мы думали, вы Тарелочку заминировали, - добавил Глеб.
Слово за слово ребята, ещё смущаясь, рассказали археологу, как следил за ним Игорь, как нашел злополучный окурок с таинственными обрывками подозрительных слов, как пытался разминировать городище.
Мальчики боялись, что Дмитрий Павлович будет смеяться над ними, но археолог смотрел на ребят внимательно, серьезно.
- Молодцы! - искренне похвалил он. - Хоть и ошиблись на этот раз, а действовали правильно, по-настоящему. Так и нужно. Время сейчас такое - приходится настороже быть. Ходит ещё по нашей земле нечисть вражья. Засылают.
- Скажите, Дмитрий Павлович, - после непродолжительной паузы заговорил Игорек, - правда, что монета, которую я нашел, имеет большое значение?
Археолог прищурился, с улыбкой посмотрел на мальчика.
- Монета, что ты нашел?… О, да! Ей суждено произвести настоящий переворот в науке. Это находка мирового значения.
Мальчик не сразу заметил, что археолог шутит, а поняв, опять смутился.
- По-моему не ты, а вы нашли… Так как-то лучше звучит. Ну, ладно, - улыбнулся Дмитрий Павлович, видя, что мальчик побагровел от стыда. - Ладно. Это ты так, прихвастнул немного. Бывает. А монета ваша, если серьезно говорить, находка удачная. Вообще-то деньги нередко на городищах находят, но всё равно - это удача. Чем же она интересна, эта монета?…
Неожиданно археолог замолчал. Ребята с недоумением смотрели на своего нового знакомого, а тот, глубоко задумавшись, поглаживал диргем пальцем правой руки. Потом опять поднял взгляд на ребят.
- Ведь это тот самый диргем… безусловно.
- Какой тот самый? - изумились мальчики.
- Дырочку на диргеме видите? - спросил Дмитрий Павлович с каким-то особым значением. - Зачем, думаете, она пробита? А?
- Ясно, - сразу отозвался Игорь, - нитку в неё вдевали.
- У нас есть старая китайская монета, - добавил Глеб, - только медная. Дед ещё с японской войны привез - она тоже с дыркой: так носить удобнее - не потеряешь.
- А может быть, её на шее носили, - неуверенно предположил Игорь, - для украшения, как цыганки носят?
- Именно! Угадал, паренек. Ну, слушайте: носили эту монету действительно на тоненькой цепочке, только не на шее, а на лбу. А кто носил? Знаете?
Мальчики, конечно, не знали, кто носил на лбу арабскую монету, а Дмитрий Павлович не торопился говорить. Он сидел задумчивый, упершись локтями в колено, подбородок опустив на ладони, и смотрел куда-то вдаль, мимо мальчиков. Ребята притихли, изумленные и заинтересованные странной переменой в настроении археолога.
- Заряна, - проговорил, наконец, Дмитрий Павлович негромко и доверительно. - Заряна носила. Понимаете?
Ничего не понимали мальчики, ни о какой Заряне они не слышали.
Дмитрий Павлович поднял с земли свою сумку, вынул из нее большой блокнот, достал плотный кусок бумаги и протянул его мальчикам.
Мастерски исполненный кем-то акварельный рисунок изображал молодую красивую девушку, смуглую, русоволосую, с большими синими глазами. Девушка сидела у берега реки на стволе старой ивы, под её нависшими густыми ветвями. Пальцами правой ноги она чуть не касалась воды, словно пробуя, холодна ли. На девушке длинная, ниже колен рубашка, перехваченная у талии черным пояском. Вдоль округло вырезанного ворота узкая черная каемка вышивки. Рукава до локтей, широкие и тоже по краю черным вышиты. На левой руке, немного выше кисти, узенький браслет. Толстая русая коса переброшена на грудь. На лбу… Игорева находка - серебряный диск с затейливыми арабскими письменами.
Мальчики с интересом рассматривали рисунок.
- Вот она, Заряна, ребятки, - прошептал Дмитрий Павлович. В голосе его мальчики неожиданно почувствовали нежность.
Археолог взял из рук Глеба рисунок, взглянул на него и бережно вложил опять в блокнот.
- Она здесь жила? - спросил Игорек.
Дмитрий Павлович утвердительно кивнул головой.
- Давно?
- А вот посчитайте! - Дмитрий Павлович слегка подкинул на ладони монету. - Это арабский диргем конца восьмого или начала девятого века. Чеканен чуть не тысячу триста лет тому назад. Правила тогда в Багдаде династия аббасидов - потомков халифа Аббаса. Примерно в эти годы и жила здесь девушка.
«Чего это он о ней так, как о родной», - подумал Глеб.
- Здесь, значит, село было в те времена, - заключил Игорь.
- Не простое село - городище. Селами археологи называют поселения неукрепленные, а это была целая крепость.
- Вроде кремля, - припомнил Глеб, - а вокруг поселение.
- Правильно. Ну кремль, конечно, здесь был не ровня московскому, а все-таки крепкий. Пошли, ребята, посмотрим!
Все трое встали, взобрались на возвышение, что длинным горбом тянулось от обрыва до обрыва у западного края Кудеярова стана. Дмитрий Павлович продолжал рассказ.
- Видите? Слева крутой обрыв, справа такой же. Сейчас на них кустарник, а тогда они голые были и почти отвесные. Нарочно ещё их очищали да ровняли жители. А тут, где мы стоим, вал, людьми насыпанный, и ров. Ров теперь заплыл, и вал пообсыпался. А тогда глубина рва была, вероятно, не меньше восьми-десяти метров, да высота вала не меньше. А на валу ещё стена - частокол из толстых дубовых бревен. Тоже метров в пять высотой. Итого от дна рва до верха стены метров двадцать пять.