- Ого! - удивился незнакомец. - Это тебе еще восемь километров топать? А мне помнится, ты говорил, что богдановский?
- Нет. Я только шел из Богдановки, ночевал там у ребят, у знакомых, - опять солгал он.
- Часто там бываешь? - продолжал спрашивать незнакомец.
- Редко, - ответил Глеб, всё больше настораживаясь. «Что ему надо? - думал мальчик. - И что за допрос такой?» Он растерянно огляделся вокруг.
Незнакомец не понял взгляда мальчика.
- Дождя боишься? Наверняка хлынет скоро: и парит, и плечо ноет простреленное, а оно у меня лучше всякого барометра. Ну, торопись. До свидания, товарищ Вильгельм Телль. Не унывай, стреляй чаще.
Мальчик не вполне отчетливо представлял себе, кто такие Робин Гуд и Вильгельм Телль, и не понял, почему его так окрестил незнакомец. Ничего не ответив, он молча пожал вежливо протянутую незнакомцем руку. Тот сел на велосипед (подъем уже кончился, дальше шла ровная дорога). Глеб для виду спокойно пошел вниз, а потом, оглянувшись, побежал. Через несколько минут он напролом сквозь чащу пробирался на курган. Вышел на Тарелочку и только тогда, уже выбравшись из густой чащи, увидел, как потемнело вокруг, какими густыми синими тучами заволокло небо и с запада и с севера. Ветра не было, но тучи надвигались «своим, верхним ветром», как говорят старики. Надвигались медленно, грозно, неотвратимо. Стало по-особенному, по-предгрозовому тихо.
Глеб оглянулся. С кургана видно было далеко на три стороны горизонта. К далеким селам торопливо шли с лугов стада. Становилось всё темнее. Глеб глянул на часы: «Только полседьмого, а как сумеречно. Ой, какой дождь хлынет! Бежать?»
Мальчик быстро осмотрел площадку. На ней ничего нового. Только когда уже уходил, заметил в кустах, шагах в десяти от Тарелочки, такую же, как и первая, квадратную метровую яму, старательно закопанную.
Глеб, умудренный опытом, куском отрубленного и брошенного незнакомцем корня без страха расковырял юго-западный угол квадрата. И уже не удивился, найдя мешок с костями и с той же знакомой нелепой надписью. Развернул - опять кости и зубы. Завязал снова, быстро закопал яму, утоптал и тогда только опрометью побежал вниз с кургана.
Гремело уже близко. Потом мальчик услыхал какой-то приближающийся шорох. Глеб оглянулся: по реке, быстро его догоняя, стеклянной стеной бежал отвесный густой дождь. Всё ближе. Глеб невольно остановился. Вот уже видно падение отдельных крупных капель, словно кто-то скорый снизу вбивает в речную поверхность тысячи и тысячи серебряных гвоздей. Вбивает и быстро снова втягивает вниз.
Мальчик побежал опять. Через минуту дождь хлестал уже по его плечам, по голове, по спине. Очень неприятно было только в первые минуты. Потом, когда всё на Глебе до нитки промокло, дождь его почти не беспокоил. Тапочки мальчик снял и в несколько минут добежал до села.
Лужи пузырились под увесистыми каплями. Глеб вспомнил: пузыри эти предвещали, по приметам, долгий дождь. Вспомнил и то, что сейчас новолуние. Обмылся месяц - тоже к затяжным дождям.
ГЛАВА VI. С ЛОПАТОЙ ЗА БАРАНОМ
И верно, дожди зарядили затяжные: день, другой, третий… К концу второго дня Игорек вернулся домой из больницы. Нога почти не болела. Мальчиков очень тянуло на курган, но немного успокаивало, что в такую погоду и зеленый велосипедист там не появится.
Наконец на закате третьего дня сорвался откуда-то непоседа ветер, нашумел, навоеводил, порвал тучи в клочья и далеко угнал их на восток. Потом всю ночь гулял свободный по чистому уже небу, да так гулял, что звезды часто мигали, словно качались от шалых ветровых порывов. А наутро солнце взошло свежее, смеющееся.
Ребята вышли из села с восходом. Игорек для маскировки нёс удочки: при удочках и лопата никого не удивит - мол, вышли удить, а лопату взяли на случай, если не хватит червей.
Лопату, котелок, продукты несет Глеб. У него же крепкий новый мешок особого назначения.
Игорь всё торопится, Глеб удерживает его, боится за ногу товарища.
- Вчера вечером, - рассказывает Игорь, - я с матерью хозяйкиной говорил. О кладах. О нашем кургане я, конечно, молчал, да она о нём и не знает путем, она ведь нездешняя.
Так вот, у них в селе клад искали. Давно, она ещё девочкой была. Ну и чудили! И «святой» водой брызгали, и толченой шелухой от пасхальных яиц посыпали, и молитвы читали. Говорит, докопались до могилы, а там черепки да кости - это, мол, клады в черепки эти да кости обернулись. «Слова, - говорит она, - главного искатели не знали».
Глеб засмеялся:
- Чепуха какая.
- Чепуха, конечно, - уверенно подтвердил Игорек. - Только после этой чепухи понятнее, почему этот богородице кости закапывает. Не он первый.
Глеб утвердительно кивнул головой. Взобрались на курган, осмотрелись - никого. Где копать? Игорек хотел на глазок выбрать место, Глеб не согласился. Расчет, предложенный им, был прост и убедителен.
- У нас есть две вершины квадрата. Значит, одна сторона квадрата известна. Протянем по ней шнур и потом этим же шнуром поочередно отложим от углов квадрата ещё две стороны, под прямым углом, конечно. Вот и весь квадрат.
Так и сделали (шнуром служила всё та же донная удочка). Углы большого квадрата отметили колышками, потом протянули диагонали, в точке пересечения их получили центр и воткнули колышек.
- По-моему, тот богородицын кум и не знает ничего толком, кроме простых баранов. А про остальное знает только, что есть, а не знает где.
- Тогда зачем ему простые бараны?
- Леший его ведает! Почему ямы копает такие аккуратные и обязательно по компасу на север, юг, восток, запад?
Глеб задумался.
- Знаешь? Он, по-моему, умом тронутый.
Действительно, ненормальностью велосипедиста можно было объяснить, пожалуй, всё.
- Почему я ещё уверен, что он не враг какой-нибудь, - продолжал Глеб после минутного раздумья. - Он добрый. И потом - веселый. Понимаешь? По-настоящему веселый. Без подковырки. Смотрит на тебя, и кажется - весь он тут. И ещё: гимнастерка у него полинялая, выцветшая и на ней следы видны. Над левым карманом от орденских планок, а над пра- вым - «за ранение». Я хорошо заметил: он три раза ранен.
- Да. А может быть, он гимнастерку поношенную купил на барахолке или с убитого снял?
- Ну уж и с убитого! - засмеялся Глеб. - У тебя всегда с фокусом. А купить мог, конечно. Я сразу не подумал.
Остановились у центрального колышка. Глеб взял лопату. Работа пошла споро. Игорек стоял на коленях и руками отгребал землю дальше от ямы.
Вот что-то твёрдое почувствовалось под лопатой. Глеб отложил лопату, опустился на колени, вытащил чью-то челюсть с зубами. Кажется, баранью. Потом ещё какие-то кость, зубы.