Выбрать главу
113Вот почему на берег он выйти не спешил.«Вы приняли крещенье?» – он прежде вопросил,Рассматривая странниц в уборе их зеленом.Взять их скорей с собою они попросили с поклоном.

III авентюра

Как Хаген явился на корабль

114Но прежде, чем забрать их с неласковой земли.Паломничью одежду скитальцам принесли.[23]Как ни стыдились девы, пришлось ее надеть им.Но сетовать на это уж не было времени детям.
115Вдали остался берег, кругом волна морская,Все рыцари собрались, приехавших встречая,И приняли красавиц с почтением великим,Хоть каждую считали до этого чудищем диким.
116Всю ночь они спокойно на море провели,Но к странничьей одежде привыкнуть не могли.Что это платье – почесть, как было детям ведать?[24]Граф предложил им вскоре отборные яства отведать.
117Когда они поели для подкрепленья сил,Граф, сидя вместе с ними, ответить попросил,Кто их, таких красавиц, в пустынный край занес.Их горе растревожил предложенный графом вопрос.
118Та, что была постарше, сказала, не таясь:«Я в Индии далекой, в чертогах родилась,Там мой отец и ныне еще сидит на троне,Хоть мне и не придется блистать в королевской короне»,
119И средняя открыла свой жребий невезучий:«Меня у португальцев похитил гриф могучий,Там звал своею дочкой меня правитель славный.Известный повсеместно богатством и силой державной».
120а третья, меньшая, что рядом с ним сидела,Ответила Сальмейцу с достоинством и смело:«Я в Изерланде, сударь, от короля родилась,Но с теми, кто мне дорог, увы, навсегда разлучилась».
121Промолвил знатный рыцарь: «Господь великий благ,Вам не оставив близких, он направлял ваш шагИ от беды хранил вас, красавицы, доныне,Предначертав, чтоб встретил я вас в этой дикой пустыне».
122Он спрашивал о многом, но уяснить не мог,Как от жестокой смерти их жребий уберег,Когда их злые грифы в гнездо к себе тащили.Они страдали много, но мало о том говорили.
123Тут к юному герою оборотился граф:«Друг и товарищ милый, от этих дев узнавИх горестную повесть, я полон нетерпеньяУзнать, откуда родом и кто вы по праву рожденья».
124«Я это расскажу вам, – сказал герой вельможе, —Из дома диким грифом я был похищен тоже,Мне Зигебанд – родитель, а Эйре – край родимый.С подругами скитался я долго в глуши нелюдимой».
125Тут все его спросили: «А как могло случиться,Что вас не растерзали прожорливые птицы?»Он молвил: «Божья воля была на то святая,Отвел я в битве душу, теперь уничтожена стая».
126Правитель Гарадеи сказал: «Открой нам, милый,Как одолеть их стаю ты мог». – «Своею силой.Убил и старых грифов, и всех их злых детей,Хоть рисковал при этом не мелочью – жизнью своей!»
127Вскричали мореходы: «Ты редкостно силен,Что стоит восхищенья и рыцарей, и жен;Пусть тысяча нас будет, у нас не хватит силВсех грифов уничтожить, а ты их один истребил».
128Граф и его дружина боялись: крепок гость!Предвидели, что станет он им, как в горле кость,И меч его хотели они лукаво выкрасть.Но Хаген отогнал их. Пустой оказалась их хитрость.
129«Мне счастье привалило, – тут граф промолвил снова, —А ведь судьба доселе была со мной сурова.Коль ты в родстве с ирландским правителем надменным,Заложником ты станешь, тебя объявляю я пленным.
130Знай, что ко мне явился ты в надлежащий час:Твои друзья лихие вредили мне не раз,Презрев добрососедство, набегом, как злодеи,Разбили, разгромили моих храбрецов в Гарадее».
131«Я в этом неповинен, – сказал ему герой. —Прошу вас, отвезите к родным меня домой,И я уйму их злобу, улажу все раздоры,Коль вы меня немедля отцу возвратите без спора».
132Граф мальчику ответил: «Ты будешь пленник мой.А этих дев прекрасных я увезу с собой,Они мой двор украсят для нашей славы вящей».Почел все это Хаген за стыд и позор настоящий.
133Вскричал герой во гневе: «Я не пойду в неволю,И каждый добрый рыцарь отвергнет эту долю!Вы, моряки лихие, ведите судно к суше,А я вам дам в награду, чего захотят ваши души.
вернуться

23

Имеются в виду дорожные плащи с капюшонами. Девы стыдятся надевать мужскую одежду (см. также строфы 116 и 1233).

вернуться

24

Подобные плащи носили также монахи некоторых орденов. Почитался как реликвия плащ св. Мартина (римский папа с 649 по 654 г.), который хранился в Риме.