342 Тогда у кресел встали из вежества они.Немало воевали мужи в былые дни,В блестящие походы они вдвоем ходилиИ оба громкой славой за это увенчаны были.
343 Тут королева с дочкой, желая пошутить,Спросили, что для Вате милее может быть:Сидеть ли в этом зале, в кругу красавиц чинномИль в грозных сечах биться, как это привычно мужчинам.
344 Ответил старый Вате: «Я в битвах поседел.С каким бы наслажденьем я с вами ни сидел,Мне больше подобает и больше сердцу милоС друзьями в сечу мчаться, чего бы она ни сулила».
345 Красавица на это лишь рассмеялась вслух.Знать, старому герою противен женский дух!И долго смех и шутки не молкли в их светлице,С другими храбрецами потом толковала девица.
346 Расспрашивала Хильда о рыцаре седом:Как звать его? И есть ли у мужа лен и дом,Супруга и ребенок? Его суровый видВнушает мысль, что редко он им свои ласки дарит.
347 Один из датской свиты на это молвил ей:«Оставил рыцарь дома супругу и детей,Теперь во имя чести рискует он немалым —Своим добром и жизнью. Был смолоду Вате удалым».
348 Тут Ирольт рассказал им, как старый рыцарь смел.Никто из государей доселе не имелВассала, чтоб отвагой мог с Вате поравняться.Хоть он и кроток с виду, но все его гнева боятся.
349 Сказала королева: «Вам, Вате, мой совет:Раз вы ушли в изгнанье и натерпелись бедДо воле Хегелинга, так здесь и поселитесь,Вас ни один отсюда изгнать не осмелится витязь»,
350 Ответил старый Вате: «Я сам страной владел,Одеждой и конями дарил, кого хотел.Стать ленником мне тошно. Нет, через год и день яУже вернуть сумею свои родовые владенья».
351 Датчане с милой Хильдой простились наконец.Она сказала: «Чаще являйтесь во дворец.Сидеть у дам – в том нету урона для приличий».«Мы чтили, – молвил Фруте, – на родине этот обычай».
352 Правитель предлагал им сокровища не раз,Но слышал неизменно лишь вежливый отказ,Герои не желали нимало одолжаться,И видя их гордыню, король начинал огорчаться.
353 В гостях у государя досужею поройДатчане развлекались любимою игрой,За шахматами сидя, в потешном ли сражении,И Хагена спешили уверить в своем уважении.
354 Таков уж был обычай ирландского двора:Там, что ни день, потеха, забава да игра.Пленял красавиц Хорант искусством разговора,И дружбой государя мог Вате похвастаться скоро.
335 Отважный рыцарь Фруте блистал меж ними там,Немногим был моложе он Вате по годам,Седые кудри златом увиты у обоих,Обоим честь и место везде, где нужда есть в героях.
356 Лишь только господами овладевал задор,Несли мечи и тарчи на королевский двор,Рубить да отбиваться хватало там заботы,Когда в щиты врезались мечи и железные дроты.
357 Спросил король у Вате и спутников его,Знакомо ли датчанам такое мастерство,С каким ирландец каждый умел обороняться.С пренебреженьем Вате лишь мог про себя рассмеяться.
358 Он молвил: «Я такого доселе не видал,Но если б ту науку мне кто-то преподал,Я здесь остался б на год, пошел к нему в ученьеИ другу за услугу не стал бы жалеть награждения».
359 Король ему в угоду ответил: «Так и быть,Мой лучший фехтовальщик придет тебя учить.Ты выучишься скоро трем боевым ударамИ тем себя прославишь – ведь слава дается не даром».
360 Пришел его наставник, и начался урок,Но тотчас защищаться был вынужден знаток,Неуязвимый Вате был сам горазд сражаться,II, зная это, Фруте от смеха не мог удержаться.
361 Подобно тигру, мастер выделывал прыжкиИ только тем спасался от рыцарской руки.Меч ученик обрушил на щит его со звоном,Ударом искры высек, и мастер ушел посрамленным.
362 Тогда воскликнул Хаген: «Подайте мне мой меч,Я честным поединком хочу себя развлечь,Чтоб и моим ударам друг Вате обучилсяИ был за то обязан». На это старик согласился.
363 «Но будь великодушен, – он молвил королю, —Не нанеси мне раны, об этом я молю,Чтоб мне не приходилось пред женами срамиться».Хитрец! В искусстве ратном никто не умел с ним сравниться.
364 Был Хаген в нападенье стремителен и скор,Но чуял: гость опасен, как залитый костер.Не ученик, а мастер, был Вате полон сил,Хотя король удары без счета ему наносил.
365 Их мощью восторгались все люди как один.Искусство Вате вскоре изведал властелинИ сильно осердился. Король считал позором,Что превосходство Вате всеобщим откроется взорам.
365 Л старый рыцарь силу еще приберегал.«Продолжим поединок, – он Хагену сказал, —Я был тобой обучен, и ты получишь плату».Как яростному саксу иль франку платил ему Вате.[61]
367 Окончить миром встречу они не соглашались,От грома их ударов чертоги содрогались,Так сильно ударяли противники лихие,Что наземь отлетели навершья мечей золотые.
368Но вот герои сели. Никто не победил.«Вы вздумали учиться? – хозяин вопросил. —Я не встречал, однако, еще такого доки,Ни у кого охотней и сам я не брал бы уроки».
369 Сказал Ирландцу Ирольт: «Прибегнув к поединку,Вы мерялнея силой. Нам это не в новинку,На родине мы чтили отцовское преданье,Там юноши и мужи вели что ни день состязанья».
370 И тут признался Хаген: «Когда б я это знал,Щита или булата и в руки бы не взял.Ученика смышленей, чем Вате, не бывало».Всех в зале насмешил он своими словами немало.
371 Развеселившись духом, велел король опять,Кому и как угодно, забавы продолжать.Портландцы удалые откладывать не стали,Они бросали камни и длинные копья метали.
VI авентюра
Как сладко пел Хорант
372 Случилось, что однажды, вечернею порой,Запел воитель датский, прославленный герой,[62]И пел он так прекрасно, что стихли разговоры,И люди замолчали и птиц очарованных хоры.
373 Заслушался и Хаген со свитою своей, —Датчанин Хорант много обрел тогда друзей, —Внимала ему чутко из башни королева,К ней в окна долетали приятные звуки напева.
374 Владычица сказала: «Ах, что за песня?Мелодии не знаю па свете я чудесней.Сам бог на небе сущий в своей красе и силеВелит, чтоб эту песню и люди мои разучили».
375 Тут Хильда приказала певца к себе позвать,Чтоб Хоранту спасибо сердечное сказатьЗа то, что вечер скрасил он ей своим искусствомВсе дамы восхищались, и рыцарь мог верить их чувствам.
376 Сказала королева: «Пропойте еще разНапев, который нынче слыхала я от вас,И каждый день дарите меня в часы закатаСвоей прекрасной песней, а я награжу вас богато».
377 «За ласковое слово, коль это не во гнев,Я рад в любое время пропеть такой напев,Что, кто его услышит, забудет боль и муки,И все его заботы разгонят сладчайшие звуки».
378 И, так ответив даме, простился с нею он,И вскоре был за песни богато награжден.Нигде не воздавали ему такою мерой,Но Хетелю служил он по-прежнему правдой и верой.
379 Лишь только тьму ночную рассеяла денница,Запел датчанин сладко, и, слыша это, птицыВ шиповнике душистом свои прервали трели,И люди пробудились, спешили покинуть постели.
380 А голос заливался, все силу набирал,В объятиях супруги король ему внимал,Их выманил из дому тот сладкий звук напевныйИ, прогоняя дрему, коснулся ушей королевны.
381 Наследница престола и круг ее девицЗаметили молчание звонкоголосых птиц,Хоть во дворе на ветках сидело их немало.Лишь Хорантовой песне дружина безмолвно внимала.
382 Певцу за наслажденье был благодарен всяк,Но Фруте молвил: «Лучше б умолкнул мой свояк,Он так нескладно тянет, что только горло трудит,Каких это влюбленных он утренней песнею будит?[63]»
383 Тут воины вступились: «Зачем певца хулить?Он песней и больного способен исцелить».А сам король ирландский, что из покоев вышел,Промолвил: «Слава богу, что я его пение слышал».
384 Три долгих песни спел он, но были коротки,По мнению внимавших, они, как взмах руки,И если б ехал всадник сто миль под это пенье.Ему бы показалось, что минуло только мгновенье.
385 Когда певец умолкнул и удалился прочь,Ирландского владыки единственная дочь,Развеселившись духом, оделась спозаранкуИ за отцом послала свою молодую служанку.
386 Король пришел в светлицу, где дочь его ждала,И, ластясь как ребенок, она его взялаРукой за подбородок: «Ах, батюшка мой милый,Пусть при дворе поет он с таким же искусством и силой.
387 Сказал король: «Коль рыцарь захочет петь для дам,Я тысячу в награду за это фунтов дам,[64]Но горделивы гости и рыцарь Хорант тоже,Как шпильманам обычным им петь в нашем доме негоже».
388 Он попрощался с девой, сказав: «Не прекословь»,И тут лукавый Хорант залился песней вновьЕще нежней, чем прелюде. Болящих и здоровых,Он всех держал на месте в звучащих медвяных оковах.
389 Остановились звери, в лесу свой лов прервав,Оцепенели гады среди высоких трав,И рыбы не мутили серебряные струи, —Певец своим искусством их всех покорил, торжествуя.
390 И как ни долго пел он, людей не утомил,Им хор церковный стройный уж больше не был мил,Не умилял, как прежде, и колокольный звон,Кто Хоранта услышал, тот был только им и пленен.
вернуться
61
В немецких эпических произведениях XII–XIII вв. встречаются ссылки на непримиримость «свирепых саксов», что, возможно, основано на их упорном сопротивлении попыткам Карла Великого покорить их и обратить в христианство (в 772–804 гг.).
вернуться
62
Подразумевается Хорант, названный по имени в 373 строфе. (Аналогично в начале V авентюры.)
вернуться
63
вернуться
64
Фунт – мера веса для благородных металлов, самая высокая денежная единица, равная 20 солидам – старинным франкским монетам. Когда же при Карле I переходят к серебру, то на фунт приходится 20 шиллингов или 240 серебряных денаров (пфеннигов).