создам своего преемника и твоего воителя, и станет он известным как первый защитник Света, и нареку его я Росхильм - Воин грома и молний" Такими были слова Тулима, и создал он Росхильма с помощью Харанвэль. Росхильма звали Князем дождей, и был он столь же непостоянен, как и гроза. Он мог быть тихим, словно летний вечерний дождь, и грозным и порывистым, как яростный ливень с громом и молниями. В зримом облике он был высоким и статным, длинные волосы его переливались от черно-бурого до серебристо-белого. Глаза Росхильма были цвета грозовой тучи и взирали они на мир из-под густых черных бровей. Одежды его сочетали в себе все цвета дождливого неба, а в руке он нес свое огромное грозовое копье, не знающее промаха. Часто он обращался в огромного черного ястреба и облетал на своих быстрых крыльях весь мир. Могучим и прекрасным предстал Росхильм перед Тулимом и Харанвэль. Он стукнул древком копья об пол Небесной цитадели, и грянул гром. Он преклонил колени пред своими создателями, и в ответ сверкнула молния. Росхильм молвил им благодарственные речи, и благодатный дождь низвергнулся на землю. И был это добрый знак.
Счастливый Тулим засмеялся, и звуки его радостного смеха заискрились в небесах и засверкали разными цветами. Так на небе засияла первая радуга - символ вечной радости и победы над сумраком. Та радуга оповестила остальных Вечных об успехе Нифэрила, и остальные хэнны приступили к созданию своих последователей. Второй была Нинуэль, и, непостижимая в своем величии она в трудах своих стремилась к абсолютному совершенству и желала воплотить в следующем младшем хэнне бушующую силу и неукротимый нрав глубокого моря совместно с певучестью и плавными изгибами его вод. Так явилась миру Тэрсейра. Тэрсейра была второй из младших хэннов, и потому как изначально создавались они во времена смуты, то была она воплощением воинственности. Не многие ведали ее имя, а с приходом Смертных оно и вовсе забылось. Куда чаще ее звали Морской Владычицей, Бессмертной Менестрелью, ибо краше ее голоса было лишь пение Нинуэль, но именно напевам морских вод внимали Смертные. Как и все младшие хэнны, Тэрсейра часто пребывала в своём теле. Была она необычайно высокой. Кожа ее отливала синевой, длинные прямые волосы были белыми, словно морская пена. В необычайно больших голубых глазах ее отражалось всё, что было рядом. В воде Морская владычица предпочитала пребывать нагой, на суше же облачалась она в длинное темно-синее однослойное платье без рукавов, лёгким шелком скользящим по ее телу, обшитым бусами из сапфиров и бирюзы.
Тогда направились Тулим да Нинуэль со своими подопечными в звёздные чертоги, дабы представить Элен младших хэннов и получить её благословение. Велико было счастье Единой, ибо видела она в молодых бессмертных лицах надежду. И созвала она всех Вечных в свои широкие залы, и устроила великое празднество, чтобы развеять тяжкие их думы и вселить уверенность в их сердца. Лишь Харанвэль да Торо не явились в широкие залы Единой. Воинственный дух Харанвэль не позволил ей покинуть поста у светлой завесы, закрывающей юг от тёмных созданий. Торо же не мог отвлечься от своих дум. Странные подозрения обуревали его мысли. То были догадки, не более - но Единому казалось, будто тёмная завеса
притягивает его. То, в чем другие видели разрушения, Торо видел абсолютно новый, особый вид созидания. "Да, вид их непривычен нам", - думал духовный брат Элен, - " Но кем, как не жизнью являются они по своей сущности? Тёмная завеса - их обитель, и тогда, в бою, они лишь защищали свой дом. Быть может, то дети не света Вечности, а тени бесконечной пустоты?" Весь праздный день так думал Торо, и неверное решение все ближе подбиралось к его разуму. И лишь мерцнул последний луч заходящего дня, Единый вышел из своих горных чертогов. Безопасности и скрытности ради он обратил свои руки в кожистые крылья, лицо своё он вытянул и покрыл чешуей и пасть снабдил острыми зубами. И облик этот был черен, словно самые тёмные закоулки Вечности. Торо обратился в виверна, и в этом виде по небу направился он в сторону востока.
Ночь расцвела в своей красе, когда Торо достиг светлой завесы. Могучей силой своей ему удалось создать в полотне света прореху и проскользнуть в неё. Как только Единый совершил это, пейзаж вокруг изменился: не было нигде яркой зелени и цветущих деревьев, исчез сладостный запах растений и моря, небо утратило свой цвет. Места вокруг стали пепелищем - лишь грязь и пыль, и угли, тлеющие жутким кровавым светом. Воздух был пропитан гарью и смрадным ядом Тьмы. Из звуков было лишь мерзкое, пробирающее до костей шипение да останавливающее кровь рыки. Не меняя своего обличия, Торо чёрным виверном мчатся дальше, все глубже погружаясь во мрак. Полёт его становился все продолжительнее, и время перестало существовать - злочастные пары тёмного яда покрыли небосвод от завесы до горизонта, и невозможно было определить ход светил. Единый думал было повернуть обратно, но тут перед ним встала клубящаяся стена, и была ее сущностью сама пустота. Из мрака стены то тут, то там вылезали темные твари. Один из гадов выступил прямо перед Единым. Торо, уже будучи в своем облике, призвал свое кааменное копье и угрожающе наставил на монстра. Но чудовище лишь повело в его сторону своей длинной безглазой мордой, широко раздувая ноздри, после чего крадучись обогнуло брата Элен и направилось в сторону запада. Потрясение охватило Бессмертного, когда он глядел вслед удаляющейся от него твари. Торо повернулся обратно в сторону завесы мрака и выдохнул. Протянув руку, Единый закрылглаза и прикоснулся с темному туману. Множество звуков проникло в его сознание: вопли, рычание, шипение. Но среди всего этого суетного шума Торо расслышал единственное Слово. Чудовища скандировали в его честь: "Отец! Отец! Отец!".