Вечером того же дня он был на русском пароходе «Обручев». Закир-ага привёл его на палубу и, пока торговцы скупали у туркмен кошмы, шерсть и ковры, показал это «хитрое» по устройству судно. Арзы осмотрел каюты и паровую топку, где во время стоянки никого не было. А когда «Обручев» двинулся снова в сторону Чарджуя, юноша увидел всех, кто жил на этом «неуклюжем каюке».
Закир-ага подвёл Арзы к боцману и, как мог, объяснил ему, что это и ость тот парень, о котором он уже говорил. Боцман придирчиво оглядел юношу, особенна обращая внимание на плечи и мускулы рук. Вроде остался доволен и сказал: «Можно зачислить в команду временно, а там будет видно». Капитан, казалось» вовсе не придал значения появлению нового человека на корабле. Он постоянно находился у руля или же спорил с лоцманом по поводу речных глубин и мелей.
На палубе занимались всяк своим делом человек десять матросов. Тут же прохаживались казаки. Они отправлялись в рейсы в качестве охраны парохода и грузов. Плавать русским судам по Амударье в ту пору было небезопасно.
В памяти были ещё свежи недавние битвы, и о них чистенько велись рассказы. Много раз Арзы слышал, что урусов больше, чем солдат у Соломона мудрого, что они заняли Ташкент, Самарканд и другие города, но как им это удалось — не знал. Здесь, на пароходе, он узнал о падении Ташкента, о том, как кокандский полководец Алимкул дал сражение русским в окрестностях города, потерпел поражение и сам погиб в битве. Тогда эмир бухарский арестовал русское посольство и заявил царю, чтобы солдаты освободили город. Царь не согласился, и эмир двинул свои войска. Опять произошла жестокая битва, Огромное войско эмира было разбито, и русские войска взяли Ходжент, Джизак, Ура-Тюбе… Года через три они вошли в долину Зеравшана, заняли бывшую столицу Тимура — Самарканд и двинулись дальше, на Бухару. Тогда эмир, испугавшись, что потеряет свою власть, пошёл на перемирие и подписал договор, по которому бухарское ханство становилось фактически зависимым от России.
Одновременно русские наступали со стороны Каспия. В 1877 году был взят Кизыл-Арват. Через два года, приблизившись к Геок-Тёпе, войска генерала Лазарева, а затем генерала Ломакина, потерпели поражение и отошли к Каспию. И только через три года генерал Скобелев сумел овладеть этой крепостью и двинуться дальше. Последовательно, без боя и сопротивление были заняты Асхабад, Мерв, Байрам-Али. Русские вошли о Чарджуй и соединились с войсками ташкентского направления. Теперь их разделяла лишь многоводная Амударья. Вскоре для постоянного сношения Ташкента с Красноводском и из выгодных стратегических соображений решено было построить через Амударью железный мост.
В те годы осваивались русскими и речные просторы Амударьи, Начав путь в глубину Средней Азии от Арала, речники казённого пароходства, а точнее Амударьинской флотилии продвинулись к Хиве, а затем к Чарджую и дошли до Термеза. Дальше, в горах, начинались притоки Аму-Вахш, Кафирниган. По ним можно передвигаться только на каюках. Но и туда направили русские свою экспедицию, которая, помимо прочих обязанностей и дел, подтвердила, что судоходство по Аму больших судов возможно лишь до Термеза.
В трюме, на палубе, в каютах «Обручева» было столько разных товаров, что Арзы удивился: ведь в своём ауле кроме кошм, хурджунов и ковров он ничего не видел. А тут штабелями лежали выбеленные кожи, тюки материи, шёлкоткацкие станки «дункан», всевозможная посуда, деревянные и железные бочки, ящики с гвоздями и мотки проволоки…
Закир-ага завёл юношу в тесную каютку. На полу лежал скатанный матрац, в углу — металлический чайник-тунче и несколько пиал.
— Вот здесь будешь жить, Арзы-джан, — сказал Закир-ага. — А тут не так уж плохо, жить можно, если Аму наш каюк не разобьёт, — Закир-ага засмеялся, заметив, что при последних словах юноша испуганно огляделся. — Но ты не бойся, сынок. Хозяин кази или бай скорее твою жизнь разобьют, чем нас наша кормилица Аму. Ложись-ка теперь, отдыхай, сынок… Да скажи мне, что с тобой случилось под глазами у тебя синяки, лицо жёлтое, да и не ешь, не пьёшь ничего?
— Ничего не случилось, Закир-ага, — тяжело вздохнув, сказал Арзы. — Просто надоело коз пасти, вот и решил по-иному жить…
Ночью «Обручев» подошёл к пристани Керки, и боцман поднял амбалов. Полусонные, в темноте, вместе с матросами они тянули чальный канат. Пароход медленно шёл к берегу, наконец ткнулся носом в песок и словно застыл. Грузчики вернулись в каюту.