— А ты уверен, что назвал ублюдком нужного ребенка? — Граф поперхнулся воздухом, а сын, задумчиво покручивая в длинных пальцах бокал, лениво продолжил: — И с наследством я бы на твоем месте крепко подумал. Если, конечно, ты не хочешь огласки…
Граф опять побледнел и рот захлопнул. Кажется, в графской семейке все же произошла смена власти.
— Интересно, чем вас не устраивает родство с младшей ветвью монаршей семьи, — отдышавшись наконец, возмущенно выпалила я.
Нет, не потому, что хотела замуж за Тирана, упаси Двуединый и все боги всех известных пантеонов, а просто из проснувшегося чувства противоречия. За три года работы на кухне я привыкла смирять свою гордость, за целых три проклятых года необоснованных нападок научилась молча проглатывать оскорбления, потому что не без оснований полагала, что Тиран при первой же возможности превратит мою жизнь из кошмара в ад, но сейчас отчего-то не смолчала. Ридейро-старший всегда был ко мне более лоялен, нежели его сынок, и стоящий сейчас за моей спиной старик казался защитой. Хлипкой, как выяснилось, но все же. Стерпеть очередное хамское пренебрежение оказалось выше моих сил. Или это вино в голову ударило?
— Очень дальней и крайне младшей ветвью, — со снисходительной улыбочкой проговорил Тии’ран. — Настолько дальней, что о тебе даже не вспомнили, когда рассылали приглашения на очередной отбор. Да и зачем королю в невестах княжна, которой даже суд не подтвердил право на наследование титула. Уж не потому ли, что Лурье своим существованием позорят славное имя Торина Ларагона, младшего брата отца-основателя Даросса? О вас предпочли забыть, и ты будешь последним представителем рода Лурье, что топчет эту землю! — жестко закончил он, а я сникла.
Крыть было нечем. А еще я никогда не умела спорить. Все самые весомые аргументы обычно приходили на ум через час после стычки с Тираном (а устраивал мне провокации, подлости и подставы только он), но после драки, как говорится, кулаками не машут.
— И вообще, речь сейчас не об этом, — продолжил он, повернувшись к отцу. — Если бы ты хоть иногда сдерживал эмоции и думал головой, то вспомнил бы, что Карина нужна нам девицей. Ларина, по понятным причинам, в отборе участвовать не будет, но ее место вполне может занять Кара. Внешне они очень похожи: одного роста, одинакового телосложения, одного возраста, обе блондинки. — Тут Тиран очень многозначительно глянул на своего темноволосого отца, но тот сделал каменное лицо и намек проигнорировал. — К тому же обе они высшему свету представлены не были, поэтому если одну выдать за другую, никто не усомнится в правдивости наших слов. У них даже имена похожи, — ухмыльнулся Тиран, насмешливо глянув на меня.
Чего это он такой веселый? Неужто вино оказалось коварным?
— Хорошо, — задумчиво проговорил граф. — Идея неплохая… Как раз до отъезда успеем привести ее в порядок.
— Так, стоп! — залпом допив для храбрости вино, вылезла на арену я. — Никуда я не поеду!
И руки на груди скрестила для усиления эффекта «противоречия». Что это такое? Без меня меня женили.
— Как это не поедешь? — возмутился Ридейро-старший.
— Поедешь как миленькая, — одновременно с ним ласково пообещал Ридейро-младший.
— Не вижу в этом отборе никакого для себя смысла, — смерив мужчин высокомерным (надеюсь, получилось) взглядом, я грациозно прошлась до чайного столика возле Тирана и со стуком поставила на него бокал. — Мне приглашение не приходило, — резко развернулась я так, чтобы видеть обоих собеседников, — а то, что Ларина опозорила свое имя и уронила честь вашего рода, меня не касается никоим образом!
— Карина! — потрясенно выдохнул старый граф.
А чего он ожидал?! Что я в благодарностях тут рассыплюсь и побегу, теряя туфли, спасать их задни… честь? Да у меня сейчас только одно желание, точнее, два: побыстрее расплатиться с долгом, чтоб навсегда покинуть эту «гостеприимную обитель», и напоследок от души насыпать им в сахар слабительного порошка вперемешку со снотворным.
Я перевела сердитый взгляд на Тирана, ожидая его реакции на мое почти хамское заявление, и чуть не упала, заметив, что виконт… довольно улыбается. Он подлил в мой бокал еще вина, встал с кресла и, любезно поклонившись, жестом предложил присесть. Хотелось гордо отказаться, но после суток на ногах эти самые ноги уже подкашивались от усталости. Голова сильно кружилась от недосыпа и выпитого алкоголя, но это не помешало мне, вальяжно приземлившись в мягкое кресло, принять из рук графского сынка бокал с ароматной жидкостью. Пить, может, и не буду, зато его можно покрутить в руках, чтобы было не так заметно, как сильно они у меня дрожат.