Она выполняла свое первое задание для Армии Воли и готова была впасть в состояние полной паники при одной мысли о том, чтобы быть разоблаченной.
Если бы ее застали на работе, когда она вставляла в штуку под монитором полученный от Остина флеш-накопитель, то ее непременно бы уволили, но вот если бы ее задержали теперь на улице, то кара Корпорации неминуемо обрушилась на ее голову со всей строгостью закона.
Самое обидное в ее задании было то, что Кьяра искренне не понимала: зачем вольноармейцам информация о распределении по мужьям пансионатских девушек?
Сначала, когда Остин озвучил ей задание, у нее даже мысли не возникло что-то спрашивать. Ну, надо, значит, сделает. А теперь в момент опасности голова ее прояснилась, и Кьяре было очень обидно рисковать по-пустому, не принеся в итоге реальной пользы.
Флеш-накопитель — небольшая металлическая коробочка величиной со спичечный коробок, даже меньше, неприятно холодил кожу под грудью. Спрятанный в лифчик, он постоянно напоминал о себе ощутимым дискомфортом. Как будто была хоть секунда в ее пути, когда девушка забывала, куда и зачем шла?
Но переложить его, поправить или как-то иначе привлечь внимание к груди было нельзя. Если за ней следили, то она еще могла бы попробовать отговориться тем, что просто заблудилась, а вот если возбудит ненужные подозрения и напросится на досмотр, то все. Крышка.
К девушке не применяли пытки, когда допрашивали в застенках гвардейской башни. А Кьяра сильно боялась пыток. Боялась, что не вынесет боли, и из-за нее могут пострадать другие люди.
Дорога пошла под наклоном, а это был верный знак, что оставалось ей совсем немного до условленного места. Главное было, не привести за собой хвост. Не могут же Кьяру накрыть на первом же задании? Она неловко поставила правую ногу. Та странно подвернулась, стрельнула болью в голень и поехала вниз вместе с осыпающейся мостовой.
Девушка вскрикнула в полный голос. Но хуже всего было то, что в этот момент за спиной раздался шуршащий звук. Там определенно что-то происходило.
Прямо в момент падения Кьяра вывернула шею назад так резко, что хрустнули позвонки. За девушкой никого не было. Просто сыпались камешки.
Она перевела дыхание и попыталась привести себя в порядок. Растянув ноги почти в шпагат, девушка еле собрала их обратно. Слегка прихрамывая, она все же сбавила темп.
И вот в конце переулка показался ориентир. Совершенно незаметный, если не знать, что ищешь. Распределительный щиток, выкрашенный в красный цвет крови, стоял в конце маленького тупичка разверзнутым, с разграбленным нутром и гулко хлопал железной крышкой, раскачиваемой порывистым ветром.
Она подошла ближе и в глянцевой поверхности жестяного короба увидела свое отражение, а позади нее совершенно точно стоял темный мужской силуэт.
Кьяре стало жутко. Безотчетный страх, как вор, прокрался в душу и липкими ладошками гладил ее изнутри. Она развернулась так плавно, как будто сзади нее стояла бешеная собака, а не человек, готовая в любой момент пуститься наутек.
Это был всего лишь паренек! На вид лет пятнадцати, с не по возрасту строгим, скорее даже озабоченным, выражением лица. Вряд ли он представлял собой какую-то значительную угрозу.
— Ну, пошли что ли? — была его первая фраза, когда он, наконец, разжал губы.
— Куда?
— Туда, — он качнул головой в неопределенном направлении, — Я от Остина, — добавил паренек, чуть наклоняясь к девушке.
Пришлось последовать за ним. Некоторое время шли молча, пробираясь безлюдными еле пролазными тропами. На их пути встречались то завалы битого кирпича, то гора из сваленных драных покрышек. Кьяра начала задыхаться. Она устала физически. Флеш-накопитель так намял нежную грудь, что девушка про себя уже трижды прокляла весь земной шар.
Все это время Кьярин спутник не проронил ни слова, и взволнованная, измученная девушка чувствовала себя совсем не в своей тарелке. Хотелось как-то разрядить обстановку. Когда удалось выйти на более открытый участок, она сказала:
— Меня зовут Кьяра.
Парень не отреагировал.
— А тебя? — не сдавалась девушка.
Парень посмотрел на нее немного внимательнее и даже шага не сбавил.
— Неважно. — Пробубнил он.
Настроение совсем упало. Кьяра больше не предпринимала попыток завязать разговор. Она так глубоко загрузилась, что чуть не пропустила спуск, ведущий под землю. Сверху над ним стоял покосившийся столб с одинокой буквой «М», а под столбом — лестница, ведущая, казалось, прямиком в ад, потому что последние ступеньки тонули в не поддающейся глазу мгле.
— Сюда, — он потянул ее за локоть, указывая прямо на ступени.
— Что это? — уперлась Кьяра.
— Метро, — объявил парень и первым начал спускаться.
Он больше не звал и не оглядывался, ступил на последнюю видимую ступеньку и как будто исчез во тьме. Кьяра опомнилась и поспешила догонять молодого хама.
Преодолев последнюю ступень, она шагнула в полную темноту. Неужели он бросил девушку?
— Ты здесь? — ее голос прозвучал слишком неуверенно.
Вместо ответа в трех метрах от нее зажегся фонарик. Дальше идти стало легко. Пол оказался вымощен ровными глянцевыми плитами и стены, кстати, тоже.
Через несколько поворотов паренек потушил фонарик. Он больше не требовался. Преодолев странную двойную лестницу с перилами, похожими на бортики детских санок, они вышли на широкую длинную площадку с высоченным потолочным сводом.
По арочным стенам горели развешанные красноватые лампочки резервного освещения. По полу всего огромного зала в хаотичном порядке были расставлены жилые палатки. Из одной, как бы в подтверждение обитаемости, торчали две пары ног спящих вольноармейцев. В центре на небольшом импровизированном очаге несколько мужчин в разнородной камуфляжной одежде, кажется, варили обед.
— Это ваше убежище? — уточнила Кьяра.
— Это наша станция. Одна из. — Пояснил ее провожатый, — Заходи.
Он открыл перед девушкой спрятанную в стене неприметную дверь. Она, не задумываясь, сделала шаг и очутилась в небольшом, вполне уютном помещении. Паренек зашел следом.
Под потолком светилась голубоватым огнем и мигала длинная лампа. С одной стороны комнаты был установлен мягкий диван и стол с лампой — с другой. Кьяра не могла не обратить внимание на то, что помещение больше смахивало на офис Кухаркиных сынов, только более запущенный.
Остин, сидевший за столом над бумагами, сразу встал, как будто только и ждал их появления.
— Все в порядке?
Паренек коротко заверил, что все прошло по плану, и удалился.
— Принесла? — это уже было ей.
Она кивнула, и мужчина выжидательно уставился на нее. Кьяра отвернулась, запустила руку под кофту и достала теплый металлический прямоугольник. Она вложила его в протянутую руку Остина. Тот сжал флеш-накопитель, и девушка отметила про себя, что непроизвольными движениями пальцев мужчина, как бы невзначай, погладил лежащий в его ладони предмет.
— Все нормально?
— Да, — пробурчала девушка, — Нормально, только… — Кьяра осеклась
— Что только?
— Ничего, — говорить совершенно расхотелось.
— Говори.
— Все нормально. Нечего говорить.
— Тебя кто-то заметил? Ты что-то почувствовала?
— Нет. Не в этом дело.
— А в чем?
— Ты меня проверял?
— Что? — его длинное лицо еще больше вытянулось.
— Зачем тебе информация о выпускницах? Какая вообще разница, куда идут после выпуска девушки? У меня же в доступе оказался компьютер, связанный с данными всех ведомств Корпорации. Ты мог запросить любые данные. А Армию Воли заинтересовала судьба пансионок?