Будучи довольно веселым капиталистом, Энгельс помогал Марксу написать его «Капитал». Известная часть материальной поддержки предоставлялась именно в виде бутылок вина, ибо Маркс считал, что вина — лучшее средство для того, чтобы избавиться от карбункулов, а карбункул, который иаходилси, так сказать, несколько ниже пояса, мешал ему засесть надолго за создание библии пролетариата. Вообще «Капитал» доставлял обоим классикам муки немалого масштаба. Один мучился, когда писал, другой, главным образом, ожидая окончания «окаянной книги». В этой связи они заключили пари, Маркс в срок ие уложился и проиграл, по меньшей мере, известную истории дюжину бутылок.
…Вот письмо Энгельса Марксу от 7 августа 1865 года. Чаша терпения Энгельса к тому времени уже наполнилась до краев. «В тот день, — писал классик, — когда рукопись будет отослана, я напьюсь самым немилосердным образом, отложу это только в том случае, если ты приедешь сюда на следующий день, и мы сможем проделать это вместе».
Хорошо, понятно, что Маркс с Энгельсом писали «Капитал» не чаще, нежели это требовалось. И того раза уже достаточно. Иначе окончательно подорвали бы здоровье…
В. Ульянов, понятно, пил меньше, чем все остальные классики марксизма, и был в известной степени прав. В ссылке в Шушенском он, например, больше увлекался тем, чтобы как следует поесть. С точки зрения нашей независимой Прибалтики ленинские нормы питания в Сибири весьма приемлемы… Н. Крупская пишет: «Правда, обед и ужин был простоват — одну неделю для Владимира Ильича убивали барана, которым кормили его изо дня в день, пока всего не съест; как съест — покупали на неделю мясо…»
…Так как ни одного другого классика в Сибири тогда не было, то Ильич во многих революционных компаниях ощущал скуку и поэтому начал распевать разоблачительные песни. Соответствующие учреждения могут подтвердить, что в Шушенской ссылке он со значением пел песни, сочиненные именно меньшевиком Мартовым, правда, с антиалкогольным уклоном, как, например:
Из того, что тогда пелось, можно сделать заключение, что Ульянов в тот период отдавал предпочтение именно легким напиткам и пиву, а не традиционной вредной царской водке. Его супруга, частично абстинентка и в будущем доктор педагогических наук Надежда Крупская, обычно готовила своему мужу «фруктовый ликер на малине», а на Рождество у Ильичей (так их обоих называли) варили глинтвейн и пунши. Исследователи отмечают, что позднее, в парижский период, в 1912 году, выбор блюд и напитков Ленина был уже куда скромнее. «Теперь он вечером пьет молоко (вместо вина) и утром ест яйца», — в письме родственнице пишет т. Крупская.
Мемуарная литература свидетельствует, что в начале века для Ленина наступает «пивной период». На V съезде РСДРП в Лондоне в 1907 году для всей его компании была организована «доставка бутербродов и пива целыми корзинами в здание церкви, где проходили заседания съезда».
Вот достойный внимания советских антиалкогольных обществ акт, что из всех доступных сортов пива вождь пролетариата более всего ценил жигулевское и баварское пиво. Следует отметить, что остальные профессиональные революционеры, по интересной градации, введенной Лениным, пиво пили в среднем на уровне рядового доцента. Особо выделялся лишь известный большевик А. Попов (А. Скляренко). «Попову присуща удивительная способность быстро и безошибочно находить чистый и спокойный кабачок с прекрасным жигулевским пивом, за что Владимир Ильич вскоре присвоил ему почетное звание „доктора питья пива“».
…Какой же вывод можно сделать из всего вышеизложенного? Тот, что классики марксизма-ленинизма вообще более или менее знали свою норму.
Но затем появился Сталин…
II. Сталинские извращения пития…
Сталин алкоголизировал Кремль и Политбюро. В Кремле тогда ие было спецбуфетов. Только спецкооператив. Еще в Кремле тогда был Троцкий. Троцкий писал воспоминания.
«В первые годы революции в Кремле жили очень скромно. В 1919 году я случайно узнал, что в кооперативе Совнаркома есть кавказское вино, и предложил его изъять, ибо торговля спиртными напитками тогда была запрещена.
— Если до фронта дойдут слухи, что в Кремле пьянствуют, — я сказал Ленину, — это оставит плохое впечатление.
Третьим в нашем разговоре был Сталин.
— А как мы, кавказцы, — он сказал огорченно, — обойдемся без вина?!
— Ну, видите, — Ленин шутя присоединился, — грузины без вина никак не могут.