Хаген молчит.
Гюнтер. Что такое? Почему вы на меня так смотрите? Я что-то не так сказал? (Хагену). В чем дело? Звоните, кричите, пишите письма… Здесь нет заложников! Здесь никого не убивают… Нельзя убить человека, который уже убит. Здесь веселый праздник. Свадьба. Здесь свадьба! Я пригласил вас, моих людей, на свадьбу моей любимой. Но вы можете уйти. Это нормально. Так все делают. Уходите. Я, правда, думал, что нас что-то связывает. Я ошибался – но это не страшно. Такое время – я все понимаю. Идите, идите… Но свадьба все равно будет.
Повар Г.Ц. Это хорошо – свадьба. Но я, честно говоря, лучше пошел бы.
Гюнтер. Идите, идите…
Повар Г.Ц. Да… Но я не понимаю, как я физически отсюда выйду…
Гюнтер. Да что вы тут нагнетаете? Ну, приехали службы, ну пульнули по ошибке резиновой пулей. Попали в девочку. Беда, конечно. Но в чем трагедия? Помашите платочком беленьким. Вот, могу одолжить.
Повар Г.Ц. Сдается мне, это не резиновая пуля в нее попала.
Гюнтер. А что тогда? Не молчи, не тяни паузу. Скажи то страшное, что ты с таким таинственным видом знаешь. Не резиновая пуля – а что? Ну же, испугай меня.
Повар Г.Ц. Камень.
Гюнтер. Камень? Что за бред. Мы в каком веке живем?
Татьяна Рудольфовна. Это ты сам у себя спрашиваешь?
Гюнтер. При чем здесь камень?
Повар Г.Ц. А при чем здесь боевые слоны, осадные башни, баллисты, катапульты и катаракты? При чем здесь лучники, пращники, копейщики? Что делают пятьсот тысяч всадников возле твоего замка?
Гюнтер. Сколько тысяч всадников возле моего замка?
Повар Г.Ц. Пятьсот тысяч.
Гюнтер. Всадников?
Повар Х.Ц. Всадников.
Гюнтер. Так… С завтрашнего дня мы все уходим в небольшой отпуск. Сколько, говоришь, всадников?
Повар Г.Ц. Пятьсот тысяч.
Гюнтер. Черт с ними, с посетителями – нам нужен отдых. Включите музыку.
Повар Х.Ц. У нас только телевизор.
Гюнтер. Сойдет.
Включают телевизор.
ТВ.
…и поднял мост через овраг у замка.
О горе, горе нам – возможны жертвы.
Доносит ветер к нам обрывки фраз,
В глазах у птиц мерцает древний ужас.
Закрылись в мощном замке нибелунги
И нет оттуда хода никому…
Гюнтер. Бред какой-то. (Переключает.) О, прогноз погоды.
ТВ.
…и грозные исполнились знаменья.
Хвостатых белок дикие прыжки
И норы полосатых землероек
Слагаются в таинственную вязь.
Бичами смерчей город иссечен
И град побил капоты иномарок.
В конце времен сернистые кометы
Не так наполнят бедствиями мир,
Как…
Гюнтер переключает программу.
ТВ. Клево, Батхед.
ТВ. Да, да, да, Бивис… Клево!
Все радуются, как будто встретили старых друзей.
ТВ. …эти чуваки в замке воображают, будто они крутые перцы.
Гюнтер. При чем тут замок?
ТВ. Да, точно, Батхед, при чем здесь замок?
ТВ. Ты баклан, Бивис, замок здесь не при чем. Замок – это полный отстой…
От полчищ гуннов замок не спасет,
Напрасно в нем закрылись нибелунги -
Никто из них рассвета не увидит…
Гюнтер выключает телевизор.
Гюнтер. Тварь, чертова баба! (Кримхильде.) Это твоя работа, ведьма?
Кримхильда.
О чем ты говоришь, король?
О диких карликах из черной клетки?
О стрелах мести, небом ниспосланных?
Или о том, что каждый, кто имеет
Хотя бы глаз, чтобы увидеть кровь,
Иль ухо, чтобы плач Кримхильды слышать,
Иль рот, чтобы с Кримхильдой плакать…
Тот пойман на крючок ее судьбы?
Да, это так – как сом ленивый пойман!
Но пойман и рыбак.
Он, сам не рад добыче,
Средь камышей и отмелей несется,
Влекомый потревоженною рыбой,
Рискуя легкий потерять челнок,
А с ним и жизнь.
Но нет пути назад!
Как леску рыбаку не перерезать
(Ведь дома ждут его улова дети)
Так и Кримхильде колесницу мести
Рукою примиренья не сдержать.
Моя работа? Да – моя работа!
Я плакала. Вот весь мой женский труд.
Но для кого-то, кто укрыт от мира
Щитом небесным – ледяной пустыней,
Моей тоски соленые побеги
Молитв поповских вытянулись выше.
Моя работа? Нет, лукавый рыцарь!
Кримхильда – только жилы и суставы,
Я – лишь мешок, набитый смрадным фаршем,
Печальная рассохшаяся бочка.
Стрелы сгоревшей крепкий наконечник.
Моя работа? Нет! ЕГО работа!
ОН из моих рыданий сплел бичи,
Чтоб наказать зазнавшееся время,
Которое не усмирило шаг,
Когда погиб мой муж – прекрасный Зигфрид.
Моя работа? Да! Моя работа!
В моей руке теперь витая плеть.