Вот что я тебе скажу, горькую тыкву я не любила ни до, ни после этого разговора. Сейчас тоже не люблю. И в моем представлении я никогда не была революционеркой. Но я присоединились бы к ним, если бы они сказали, что я должна это сделать, и ела бы эту горькую тыкву хоть каждый день и в каждом блюде, если бы это помогло мне выбраться из моего брака. Если для того, чтобы изменить собственную жизнь, мне пришлось бы изменить весь мир, я бы на это пошла. Мне кажется, большинство женщин в том доме думали так же.
После этого скромного обеда они принялись расспрашивать меня. И хотя мы совсем не знали друг друга, я рассказала им обо всем: о семье Вэнь Фу, о своей семье, о том, как Вэнь Фу все прибрал к рукам.
— Тогда он так просто не согласится на развод, — сказала одна из женщин за столом. — Я тоже из богатой семьи, и мой муж не хотел со мной расходиться, потому что это означало расстаться и с достатком моей родни.
— Что насчет сына? Ты хочешь забрать его с собой? — спросила мать Крошки Ю.
— Конечно. Мужу дела нет до сына, он использует его как оружие против меня, чтобы запугать и не дать развода.
— А деньги? — задала вопрос еще одна женщина. — У тебя свои деньги есть?
— От приданого осталось совсем немного. Есть только мелочь на повседневные расходы.
— Не забудь о своих украшениях, — сказала Пинат. — Те два золотых браслета, которые ты получила в подарок на свадьбу, все еще у тебя?
Я кивнула:
— И две цепочки, две пары серег и одно кольцо.
— У твоего мужа есть любовницы? — спросила мать Крошки Ю.
— Множество! — ответила я. — Он, как пес, все время принюхивается то к одному заду, то к другому.
— А какая-нибудь особенная женщина, с которой он встречается чаще, чем с остальными, есть? — вступила в разговор новая собеседница. — Иногда любовница, если мужчина достаточно сильно ее хочет, может вынудить мужчину развестись с женой. — И она усмехнулась.
— Нет, он ни к кому так не привязан, — сказала я. — Раньше он знакомился с женщиной, пользовался ею несколько недель и избавлялся от нее. Теперь мы живем в доме моего отца, вместе с его родителями. Слишком много глаз за ним наблюдает, поэтому свои грязные делишки он больше домой не таскает. Я не знаю, с кем он сейчас встречается.
— А ты? У тебя есть любовник? — поинтересовалась женщина, у которой не было переднего зуба.
— Конечно нет! — сердито ответила я. — Это у моего мужа нет понятий о морали, не у меня! Да как вы могли… — И я смутилась, а потом и вовсе устыдилась своего смущения. Потому что, разумеется, вспомнила о Джимми Лю. Мы не были любовниками, но я впервые в жизни ощутила то чувство, которое должны ощущать тайные влюбленные: стыд и необходимость этот стыд скрывать.
Мать Крошки Ю успокаивающе похлопала меня по руке:
— Этот вопрос был задан не для того, чтобы тебя оскорбить. Просто иногда женщине полезно сделать вид, что у нее есть любовник.
— Особенно если муж дорожит своей репутацией и не хочет ею рисковать, — добавила Пинат.
— Именно так мы выручили твою кузину, — пояснила мать Крошки Ю. — Придумали любовника. И после этого она сразу же получила развод.
— Но почему я должна на себя наговаривать?
— Ну и ладно, — проронила женщина с недостающим зубом. — Сохраняй свое лицо вместе с опостылевшим браком! Такая хорошенькая и гордая! Женщины вроде тебя не могут отказаться от старых традиций. Но, раз так, вини во всем только саму себя!
— Тише, не ссорьтесь! — сказала мать Крошки Ю. — Мы просто пытаемся узнать как можно больше, чтобы обдумать ситуацию. — Потом она повернулась ко мне: — Ты пока собирай свои украшения, всё, что найдешь. И когда будешь готова, вы с сыном должны бежать из дома, но так, чтобы за вами никто не следил, и прийти сюда. Придешь, и мы поймем, что делать дальше. Ты справишься с первой частью самостоятельно, или тебе нужна помощь?
— Справлюсь, — ответила я.
Но поняла, как именно это сделаю, уже позднее.
22. ОСТАЛСЯ ОДИН СЕЗОН
Когда я ушла от Пинат, давно перевалило за полдень. Мне пришлось почти бежать до книжного магазина, чтобы встретиться с твоим отцом. И всю дорогу я так широко улыбалась, не в силах сдерживаться, что встречавшиеся мне люди замечали мое счастье и улыбались в ответ.
Как только я увидела твоего отца, то сразу выпалила:
— Через неделю или две я уйду от мужа!
Я вся дрожала от волнения и гордости.
— Это правда? — спросил он, тоже дрожа.
— Правда, — подтвердила я.
Джимми Лю сжимал мои руки, и мы смеялись со слезами на глазах.
Если бы твой отец был еще жив, он бы согласился со мной. Уже тогда мы знали, что всегда будем вместе. Я не понимаю, как два незнакомца осознали это, откуда взялась такая уверенность. Но, может, все случилось таким образом: когда он выложил на стол фотографию четырех дочерей своей знакомой, он просил моей руки. А когда я прибежала к нему и сказала, что ухожу от мужа, я согласилась. И с того момента мы были вместе, два человека с одним сердцем.
— А дальше? — спрашивал он меня. — Что нам делать дальше?
— Надо немного подождать. Дождаться подходящего времени, чтобы я могла уйти.
Мы составили план. Подготовившись к бегству, я позвоню Джимми по телефону ночью, когда все уснут, и скажу ему что-нибудь простое и короткое. Например: «Буду завтра».
Но твой отец, такой романтик, предложил другую фразу, которая стала для нас тайным знаком: «Открой дверь, и ты увидишь горы». Это классическое высказывание означает, что человек готов воспользоваться возможностями, которые открываются перед ним.
Джимми Лю должен был ответить: «Давай перейдем через эти горы». А на следующий день он встретит нас с Данру в порту, возле будки, торгующей билетами до острова Чунминдао. Там мы сядем на машину, которая довезет нас до жилища Пинат.
В тот день, вернувшись домой, я уже видела свою жизнь как историю со счастливым концом. Я смотрела на дом и думала, что скоро не буду заключенной в этих стенах, среди всех горестей, запертых здесь.
Я слышала, как мать Вэнь Фу кричит на кухарку, и представляла свою простую и спокойную трапезу без подкатывающего к горлу комка. Увидев, как мой муж выходит из дома, я подумала, что скоро перестану сдирать с себя кожу, чтобы вместе с ней смыть его прикосновения. Видя, как Данру краешком глаза наблюдает за отцом, я думала, что скоро мой сын сможет играть и смеяться, не вздрагивая и не оглядываясь.
А потом я увидела собственного отца, сгорбленного, тихо идущего в кабинет. Мне показалось, что еще никогда я не видела его таким слабым. И тогда я вспомнила. Отец! Если я уйду, Вэнь Фу отдаст его на казнь как предателя!
Я быстро поднялась в свою комнату и принялась спорить с собой. То я думала, что должна позволить отцу отправиться в тюрьму. В конце концов, он сам выбрал свою судьбу, так пусть сам и страдает.
В голову одно за другим приходили оправдания. Это он плохо обращался с мамой! Это он отказывался встречаться со мной, когда я была маленькой. Это он отдал меня замуж за плохого человека, и ему было плевать, что меня ожидает в этом браке. Почему я должна жертвовать своим счастьем ради него? Мы никогда не любили друг друга.
Однако, размышляя в этом духе, я чувствовала себя похожей на Вэнь Фу. И оттого освободила сердце от подобных мыслей и тихо простила себя за них.
Отец стар, разум покинул его. Как я могу отвечать за то, что вытворяет с ним Вэнь Фу?
В итоге я отбросила все оправдания.
Осталась только одна причина для бегства: Джимми Лю.
Я больше не отрицала, что предаю отца, и больше не пыталась обелить себя в собственных глазах. Я знала, что задуманное мной одновременно и правильно, и нет. Я не могла принять одно-единственное решение, когда оно включало в себя сразу два: если я выживу, отец умрет.
Правда ведь, все серьезные решения тяжелы? Ты не просто выбираешь между одним и другим. Решаясь на то, чего хочешь ты, ты всегда делаешь что-то, чего не хочет кто-то другой, и надо быть готовой к последствиям. Ты можешь потом говорить себе, что это не твоя проблема, но это все равно не изменит результата. Возможно, в твоей жизни этой проблемы больше не будет, но она навсегда поселится в твоем сердце. В день, когда я узнала, чего хочу, я плакала как ребенок, который не может объяснить, что случилось.