— Толковал. За прошлую неделю лишь к путевому мастеру, который сегодня понятым у нас был, дядя из Березовки наведывался.
— Из Березовки?… Кто? — Антон удивленно уставился на Голубева и только теперь вспомнил, что, кажется, именно в Березовке встречал молоденького железнодорожника, лицо которого показалось таким знакомым.
— Глухов Иван Серапионович. Знаешь такого?
— Ну, как же! Лучший плотник колхоза был, сейчас на пенсию ушел. Значит, путевой мастер — племянник Глухова? Зачем Глухов к нему наведывался?
— Приезжал на лошади. Помог дров на зиму заготовить. Кстати, дрова заготовляли в той роще, где сегодня обнаружили труп, так что, вполне возможно, след телеги на опушке с той поры остался.
— С продавцом магазина беседовал?
— Как учили… Только там не магазин, а буфет от треста дорожных ресторанов. Буфетчицу перепугал. Ей запрещено спиртным торговать, а она иногда знакомых «выручает», — Голубев достал из кармана водочную этикетку и положил ее на стол перед Антоном. — Вот, полюбуйся… Официально на трестовской базе получает запрещенный продукт, со штампом «Дорбуфет».
— На той бутылке, что нашли возле трупа, тоже этот штампик имеется, — внимательно разглядывая этикетку, сказал Антон.
— Потому и прихватил картиночку в буфете. Надо будет передать эксперту, чтобы проверил идентичность.
— Буфетчица, конечно, не помнит, кому водку продавала…
— Говорит, из железнодорожников на прошлой неделе только путевой мастер две бутылки покупал. Наверное, дядю угощал.
— Дядя его кержак, не пьющий.
— Значит, для себя купил. Как мне удалось установить, рыбак он заядлый.
— Кто, кроме мастера, покупал?
— Говорит, какому-то инвалиду продавала. Будто бы путевой мастер попросил продать бутылку. Толковал с ним, с мастером. Заявляет, какой-то проезжий пристал, как банный лист. Чтобы отвязаться, сказал буфетчице: «Продай, а то умрет от жажды». — Слава вопросительно посмотрел на Антона. — Слушай, давай отложим передачу дел, а? Распутаем это дело коллективно, а после уедешь.
Бирюков долго молчал, разглядывая этикетку.
— Посмотрим, Слава. Если понадобится… — наконец ответил он, опять помолчал и повернулся к Голубеву. — Ты обещал рассказать, чем разговор с Торчковым закончился.
— Никаких денег, по-моему, у Торчкова не терялось. Понимаешь, ни на один вопрос прямо не ответил. Околесицу всякую нес. Ни с того ни с сего соседку свою, Гайдамакову, начал костерить на чем свет стоит. Они что, действительно рядом живут?
— Проулок их усадьбы разделяет.
— Так вот, козел этой преподобной бабки Гайдамачихи, как Торчков ее называл, повадился в торчковский огород капусту хрумкать. Торчков его как-то подкараулил и пырнул вилами, а Гайдамачиха в отместку торчковскому гусаку голову отрубила. И сейчас между ними война идет похлеще, чем у гоголевских Ивана Ивановича с Иваном Никифоровичем. Как она вообще-то, старуха?
— Гайдамачиха? Тише воды, ниже травы. Да в ее возрасте и трудно уже воевать. За семьдесят, наверное, перевалило.
— Правда, что она из помещиц?
— После смерти мужа, говорят старики, несколько лет трактир в Березовке и паром через Потеряево озеро содержала. Колчаковцы все это в распыл пустили и хозяйку чуть было к стенке не поставили.
— За что?
Бирюков пожал плечами.
— Толком никто не знает. А Торчков ничего об этом не говорил?
— Об этом нет, а вот что у старухи еще от «царского прижима» золото припрятано, с самым серьезным видом утверждал.
— Золото?… У Гайдамачихи?… — Антон засмеялся. — Вот дает Кумбрык! Да у старухи в избе — шаром покати. Все хозяйство — козел да полуслепой от старости пес по кличке Ходя.
— Еще Торчков заявил, что Гайдамакова колдовством занимается. Говорит, своими глазами видел, как совсем недавно она возле кладбища рано утром перекрестила его корову, а к вечеру в тот же день корова подохла…
— Словом, в огороде бузина, а в Киеве дядька, — перебил Голубева Антон.
— Похоже, так… — Голубев помолчал и продолжил: — Самое интересное, когда я предложил написать заявление о пропаже денег, чтобы дать делу официальный ход, Торчков, как говорится, замахал руками и ногами. Тут-то я и сообразил, что— земляка твоего бог фантазией не обидел.
— Это точно. Брехливей Кумбрыка в Березовке мужика не сыщешь. По-моему, он и о лотерейном билете ради собственной популярности загнул, чтобы хоть как-то оправдать посещение вытрезвителя. К слову пришлось, ты проверил, был ли Торчков действительно в вытрезвителе?